Код Средневековья. Иероним Босх

В ряд проходимцев-обманщиков на первом плане также попадают цыганки, узнаваемые по характерным белым головным уборам широкой овальной формы. Одна из цыганок занята мытьём ребёнка, другая – гадает по руке даме. Хроники XVI века сообщают, что цыгане опасны, они крадут кошельки, попрошайничают, занимаются браконьерством, хиромантией, гаданием, даже похищают и продают детей. Ещё одной примечательной деталью является белая свинья (часто встречающаяся в работах Босха), отсылающая к неблагочестивому образу обманщика – человека, сбившегося с духовного пути ради плотского. Негативное описание свиньи встречаем во втором послании Петра: «Ибо, произнося надутое пустословие, они уловляют в плотские похоти и разврат тех, которые едва отстали от находящихся в заблуждении. Обещают им свободу, будучи сами рабы тления; ибо, кто кем побежден, тот тому и раб. Ибо если, избегнув скверн мира чрез познание Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа, опять запутываются в них и побеждаются ими, то последнее бывает для таковых хуже первого. Лучше бы им не познать пути правды, нежели, познав, возвратиться назад от преданной им святой заповеди. Но с ними случается по верной пословице: пёс возвращается на свою блевотину, и вымытая свинья идет валяться в грязи»

(2:18–22). Переложение этого образа фигурирует и в стихах известной поэтессы Брабанта XVI века Анны Бейнс (Anna Bijns)[47]

.

Прибыв в Нидерланды, цыгане позиционировали себя как рьяных католиков, что в скором времени перестало выглядеть таким образом, поэтому Босх приравнивает их к неблагочестивцам, которые подобны собакам и свиньям, возвратившимся к своей исконной неблаговидной природе. Рыба, висящая на хворостинке, по-видимому, отсылает к пословице «жарить рыбу ради икринки», что также свидетельствует об алчности и злонравии цыган, в этом фрагменте продающих младенца богатой даме (рис. 7).

Слева, у самого края центральной части, изображён слепой в чёрном цилиндре, ведомый ребёнком (рис. 7). Иногда его также ассоциируют с фокусником или магом. Его фигура вводит мотив слепоты физической и духовной. Ребёнок на спине слепого лжепаломника должен вызвать сострадание к его попрошайничеству – феномену, часто описываемому в литературе Нижних земель XV века.

В компании с цыганами, слепыми, обманщиками оказывается и толстый монах, вальяжно рассевшийся в правой стороне нижнего регистра (рис. 8). Он беспечно выпивает, а чётки, висящие без дела на подлокотнике кресла, свидетельствуют о лености его духа, избегающего монашеских ценностей. Вокруг суетятся монахини, старательно набивают его мешок (кошелёк) сеном (золотом) – аллюзия на стяжательство и богатство служителей клира. Критика католической церкви и её представителей – большая тема, широко и многообразно развитая Босхом. В работах Иеронима служители христианского культа обычно оказываются пособниками лжи и прелюбодеяния. Одна из изображённых фигур – монахиня, протягивающая менестрелю ворох сена, что свидетельствует о покупке услуг интимного характера, поскольку сам бродячий музыкант репрезентирует сексуальность. Труба и мешок (меха) волынки прямо ассоциировались с маскулинностью (такие аллюзии можно встретить не только в нидерландской литературе). Эротизм образа музыканта подчёркивается ещё одной красноречивой деталью: от волынки (аллегории тестикул) тянется веревочка, к ней подвешена колбаска (пенис). А монахиня охотно меняет её на сено. Аллегорическим языком сцена рассказывает о разврате и покупке сексуальных услуг похотливой монахиней. Букет цветов, воткнутый в горлышко вазы над головой менестреля, также намекает на предполагаемое соитие. В средневековой культуре у менестрелей была дурная репутация: они путешествовали по городам, соблазняя оседлый люд развратными стихами, музыкой, пособничали дьяволу, вводя слушателей в состояние возбуждения и аффекта, провоцируемое музыкальными представлениями. Недаром Босх помещает музыкантов в ад, где они страдают от собственных инструментов, становящихся орудиями пыток (глава 6, рис. 46). Музыка, обычно сочетаемая с винопитием и чревоугодием, приводила людей к танцу похоти, прелюбодеянию, греху, а следовательно – в ад. Часто сам дьявол облекается в образ музыканта или танцора и совершает безобразные грехи, совращая людей.

Рис. 7. Цыганка продаёт ребенка. Воз сена, фрагмент.