Код Средневековья. Иероним Босх

Итак, на триптихе очевидны образы ведовства, еретичества и их критика, отсылки к житию самого Антония. Однако этим немалым набором интертекстуальность триптиха не исчерпывается. Если присмотреться внимательно, то можно обнаружить навязчивое и странное присутствие ног в разных частях картины. Ноги страдают, ноги обрублены и искалечены: у демонического попрошайки с лютней – культя, подле Антония карлик с протянутой ногой, у дерева-борделя обрублены ступни; на правой створке у подпирающего стол мужчины нога в кувшине, а другая покраснела и перетянута в районе колена, он же опирается на костыль, правее – загадочный монстр, пронзённый живот которого совмещает черты лица, его две ноги уложены в один ботинок. Особо важен фрагмент с изображением нищего (или мага) под фигурой Антония (рис. 58), разбросаны костыли, а перед ними – белый кусок платка, на котором лежит окровавленная, отрубленная ступня!

Почему же у многих персонажей отсутствует нога? Позднесредневековая гигиена была далека от идеала, медицина несовершенна, война – плотоядна. Повседневная жизнь тоже несла угрозы: еда, хлеб насущный, могла обернуться бедой. В пшеницу и другие злаки иногда попадала зловещая спорынья. Спорынья – специфический грибок, паразитирующий на злаковых культурах. Как жуткая и ужасная спорынья охватывала благородный колос, так и болезнь, спровоцированная спорыньёй, охватывала тело человека. Фатальный недуг, вызванный чрезвычайным загрязнением плесенью пурпурной спорыньи, сокращал поток крови к конечностям, из-за чего человек начинал страдать, умирая с ощущением будто он горит огнём изнутри своей плоти. Кроме того, спорынья, плесень, при нагревании в хлебопекарном процессе преобразовывалась в химическую формулу диэтиламида d-лизергиновой кислоты, которую сегодня мы знаем под аббревиатурой ЛСД. Это объясняет жуткие галлюцинации жертв отравления, которые претерпевали физическую боль своих медленно атрофировавшихся конечностей. И тут же не лишне припомнить, что в ХХ веке произведения Босха интерпретировались как фиксация кошмарных видений, так называемых «бэд трипов»

, вызванных наркотическим опьянением.

Наступало отравление, истончались и закупоривались капилляры в конечностях. Ощущения от развития болезни были сродни внутреннему горению, поэтому недуг назвали болезнью «огонь святого Антония» («Антониев огонь», «священный огонь»). Из-за сбоя в кровеносной системе развивалась гангрена, приводящая к покраснению, почернению, а затем ампутации конечностей. Больной долго мучился, страдал, бредил, грезил, впадал в агрессию и умственное расстройство. Подобный набор ментальных и физических страданий напоминал о пути Антония: боли, которой он испытывал во время искушений, а также мужественной стойкости веры, помогавшей ему справиться. Более того, госпитальное братство святого Антония, антониты, с XI века обладали прерогативой на медицинское лечение и создание монастырей-больниц, где ухаживали за несчастными, охваченными антоновым святым огнём.

Симптомы узнаются в образах его жертв на центральной панели триптиха. Болезнь атакует нервную систему, вызывая галлюцинации и конвульсии. Антония атаковали, искушали и истязали демоны, мучившие его плоть и дух, святой стал заступником больных недугом, названным в честь него «Огонь святого Антония», медицинское название болезни – эрготизм. Сегодня она практически не встречается, однако в Средневековое страдали многие. Во времена Босха не считали, что причина безумия таилась в повседневной жизни. Единственной надеждой для людей, страдающих болезнью, было чудотворное покровительство святого Антония в сочетании с примитивными знаниями врачей, хирургов и аптекарей.

В XV веке появляется новый иконографический атрибут святого Антония – моление за жертв «священного огня». А монастыри антонитов в эту эпоху выполняли функцию благотворительных больниц, где заботились о жертвах «святого огня» в течение всей болезни и до самой смерти. Важные монастырские институции нанимали известных врачей и хирургов, навыки которых хорошо оплачивались, а их медицинскими услугами пользовались как нищие, так и богатые горожане. Огромные сосуды для дистилляции и перегонные установки располагались при монастырях для изготовления лечебных снадобий, охлаждающих эликсиров и хирургических анестетиков – того, что могло если не излечить заболевших, то уменьшить симптоматику или одурманить, сняв боль. Но самым известным лекарственным средством оставался «святой урожай» – молодое евхаристическое вино, освящённое на мощах Антония. Его предлагали только один раз в год на праздник Вознесения и только тем паломникам, чей недуг был слишком сложен для обычных врачебных снадобий. В этот день «святой урожай» прикладывали к мощам Антония, несколько капель освящённого эликсира использовали в квази-евхаристическом ритуале, во время которого больные, читая молитву и прося заступничества, пристально вглядывались в образ святого Антония.