Код Средневековья. Иероним Босх

Исполненные весьма чувственных подробностей и отнюдь не лишённые поэтических нюансов образы создаёт в своих произведениях Ефрем Сирин: он описывает райские деревья, пищу, растительный сок и источники живой воды. Наглядная и зримая картина развёрнута в сочинениях Григория Нисского: в его описаниях земной рай окружён достигающей небес огненной стеной, за которой находится древо жизни, дарующее бессмертие, а также исток четырёх величайших рек, снабжающих мир водой. Сразу же припоминаются водоёмы в «Саду земных наслаждений» Иеронима Босха. В самом центре этого триптиха изображён источник/фонтан, от которого в разные стороны расходятся водные потоки. Можно предположить, что эти четыре реки устремлены в направлении чётырёх же сторон света: проистекающие из единого истока, реки эти будто охватывают и насыщают водой целый мир, как и в текстах Григория Нисского. Вместе с тем источник четырёх рек на центральной панели триптиха очевидно зарифмован с источником/фонтаном в центре створки, изображающей рай.

Помимо Григория Нисского, многие средневековые авторы обрисовали те же приметы рая. Например, точно такой же райский образ представляет в XIII веке епископ Жак Витрийский в своей «Иерусалимской истории». Текст его живописует райские угодья как источник, из которого проистекают четыре реки. Этот источник окружают целебные воды, что лечат болезни, укрепляют память или вызывают забвение. Кроме того, епископ поведал о разных озёрах: в одних – трижды в день вода бывает горькой, в других – она трижды в день сладкая; существуют водоёмы, в которых всё тонет, и водоёмы, в которых не тонет ничего. Подобные противоречия и противопоставления тоже заставляют вспомнить Иеронимов «Сад земных наслаждений»: ведь если на центральной панели изображён земной рай, то почему в нём все предаются блудодеянию, плотскому греху, порочной любви?! Или же – если в самом центре «райской» створки представлен тот самый божественный и благодатный источник всякой жизни, то зачем же внутри него Босх изображает сову – олицетворительницу ночи, нечисти и зла?!

Средневековому человеку рай представлялся весьма многолико: и как недостижимое место пребывания Бога, и как эсхатологический град Новый Иерусалим, и как пространство внутренней святости души: «не видит око, не слышит ухо и не приходит на сердце человека, что приготовил Господь любящим его» (

1Кор. 2:9). В то же время продолжала существовать вера в реальный земной рай, простиравшийся на востоке, где в достопамятные времена жили Адам и Ева (Быт. 2:8: «

И насадил Господь Бог рай в Эдеме на востоке…»), а ныне – праведники Енох и Илия (Быт. 5:24, 4Цар. 2:11–12). Поиском утраченного рая объяснял Василий Великий в сочинении «О святом духе» ориентацию храма на восток и молитву христианина, обращённого лицом на восток.

В картографии рай размещали в Индии или за ней, на восточной окраине земли, омываемой океаном, – приблизительно там, согласно средневековым представлениям, находилось мифическое христианское царство пресвитера Иоанна. В VI веке средневековый географ Косьма Индикополов представлял землю разделённой на две части, одна из которых, – «внутренняя», – окружена океаном, а другая, – «внешняя», – соприкасается с небом. Рай, согласно версии Косьмы, располагается во «внешней» земле, на востоке, где живут допотопные люди. Знаменитая экуменическая Эрбсторфская карта XI века уподобляет землю телу Христову: голова Христа – на востоке, ноги – на западе, руки на севере и юге, в центре карты – Иерусалим. Рай изображён на востоке чуть к северу – близ Христовой головы. На не менее известной Герефордской карте конца XIII века мир явлен в виде диска, в центре которого восседает Судия, а на самом восточном краю обитаемого мира изображён рай – круглый остров с четырьмя реками и вкушающими запретный плод Адамом и Евой.

Земной рай рисовался как сад наслаждений, изолированный океаном и горами от населённого людьми мира; он достигает лунной сферы, поэтому не был затоплен во время потопа. О нём писали, мечтали и размышляли различные авторы Средневековья: Валафрид Страбон, Абеляр, Гервазий Тильберийский, Петр Ломбардский, Рабан Мавр, Гонорий Августодунский.

С XIII века местонахождение рая ставилось под сомнение, в частности Фома Аквинский высказывался против принятой отцами церкви точки зрения по поводу какой-то конкретной локации рая. Бонавентура также сомневался в реальности земного рая. Легенды и апокрифические сказания убеждали, что после грехопадения и до Судного дня земной рай строго-настрого закрыт для всех смертных. Тем не менее слишком уж многие очень желали найти его, ведь жизнь в раю представлялась и мыслилась как блаженство и наслаждение. В эпоху же крестовых походов дольний рай тщательно и тщетно разыскивали на Ближнем Востоке, легенды и байки о нём множились, а экзотический образ его вдохновлял крестоносцев на долгие и сложные военные экспедиции.