Вытаскиваю пятитысячную, замечая, как загорелись глаза у мальца. Однако, уже примерно представляя, как работает система, выдал её дородному мужчине. Тот задумчиво осмотрел купюру, глянул её на свет и даже огладил пальцами. Потом кивнул и — гад такой! — выдал мне ТРИ шашлыка, отсчитав сдачу. Четыре тысячи семьсот рупиев.
Посмеявшись, погрозил ему пальцем, но «отменять» сделку было поздно. Пацан, получив монетку, убежал, а старик стоял, довольно поглаживая бороду.
— Чёрт с тобой, — махнул на него рукой и начал неспешно поглощать горячие, жареные куски сочного мяса. — Вкусно!
Медленно двигаясь вдоль рядов, незаметно для себя успел смолотить все три шашлыка. Выкинуть тонкие деревянные палочки, к сожалению, было некуда. Никаких контейнеров для этого не было предусмотрено, все бросали мусор прямо под ноги. Пожав плечами, бросил и я.
Остановившись у ещё одного прилавка, рассматривая красивые кинжалы, замечаю, как на меня таращиться давешний пацан. Был он не один, а вместе со стайкой своих товарищей. Хм… ждёт возможности снова что-то перевести? Ему ведь за это заплатили… Ну и ладно, мне-то что?
Однако, почти сразу я понял, что ошибся. Дур-рак! Привык уже мыслить американскими мерками!
Едва я взял в руки один из кинжалов, с интересом изучая его, одновременно слушая ломанную английскую речь продавца, как на меня, якобы случайно, налетела стайка подростков, чуть ли не окружив. Усатый мужчина за прилавком сразу же гневно закричал на них, а я… проворонил, как пальцы какого-то ловкача быстро открыли карманы штанов, выгребая из них всё, что там только имелось.
И ведь, гады, подгадали момент, когда мои руки были заняты чужим товаром!
Пришлось быстро бросить кинжал, чтобы меня не обвинили в воровстве, а потом погнаться за успевшими умчаться подростками, которые ловко, словно крысы, разбежались в разные стороны.
И конечно же у них были и купюры, и кошелёк, и телефон!
Не зная за кем бежать, так как не видел, кто именно обчистил мои карманы, выбрал целью «переводчика». Почему? Как минимум, это он навёл их на меня, значит, точно знает, с кем мне придётся иметь дело — это раз. А вторым фактором являлось то, что он наверняка должен понять мою речь! Даже если попытается соврать, что не понимает, это уже не прокатит: я знаю, что он знает.
Скорость у меня была гораздо больше, чем у обычного человека. Минусом являлось отсутствие знания местности. Парень был ловок, срезая углы, сворачивая через незаметные, тёмные в опускающихся сумерках, переулки, а также перепрыгивая низкие или высокие заборчики и бордюры, встречающиеся по пути.
По прямой я легко мог поймать его, но толпы людей, плохой обзор и постоянные прятки среди палаток здорово снижали шанс успешно нагнать свою цель. И всё же, «переводчик» оплошал. Ему нужно было оставаться бегать вокруг базара, а там, скрывшись от моего взгляда, запрыгнуть к кому-то в палатку. Уверен, он знает тут всех и его, за воровство у иностранца, даже не слишком сильно бы ругали. Но пацан выбежал с рынка, попытавшись скрыться на улицах. Фатальная ошибка!
Поэтому, едва мы оказались на сравнительно ровном участке пути, то я, стараясь всё-таки не слишком сильно расталкивать прохожих, ускорился в два раза против скорости даже профессионального спортсмена, нагоняя парня возле моста через мелкую речушку. Мост, кстати говоря, представлял собой переброшенную через водоём лестницу. Обычную. Шикарно, просто шикарно!
— Попался, — с долей удовлетворения произнёс я, хватая негодника за воротник рубашки с длинным рукавом.
Парень сходу попытался вырваться и пнуть меня по голени, но хороший подзатыльник (с контролем силы, само собой!), немного поумерил его пыл. Ни слова не говоря, полез в его карманы и… не обнаружил ничего! Ноль!
— Да твою же мать, сукин ты сын! Где деньги и мобила? — встряхнул воришку, да так, что у него аж кости захрустели.
— Не браль! Не браль ничего, господина! Не браль! — затараторил он.
Хлёсткая пощёчина обрушивается на ублюдка и… вызывает лишь пронзительный вопль, на который стали подтягиваться местные. Отчётливо замечаю нескольких бородатых мужчин, что устремили на меня цепкие взгляды, но пока не спешили подходить.
— Праф-фда! — гундосил парень с разбитым носом и губами. — Не ф-фраль!
Прикрыл глаза и громко вздохнул. Варианты? По хорошему, так утопить мерзавца в этой же реке, но ведь не позволят! Будь я в Америке, то из принципа вызвал бы копов, сливая на них этого вот… подростка. А уж те спокойно и обстоятельно пробили бы по камерам весь процесс воровства. А даже если камер бы не было, то опросили свидетелей, составляя картину происшествия. Далее родителям пацана пришлось бы выплачивать мне сумму пропавшего, а также «моральную компенсацию», назначенную судом. Ну и самому вору выдали бы исправительных работ месяцев на три-шесть. Минимум!
Тут же… да никто и ничего ему не сделает! А деньги… либо это не он лазил у меня в кармане, либо успел их скинуть по пути. Небось ещё и так, что тут же подобрал кто-то из подельников. А может забросил кому-то в палатку, по дороге.