Кодекс порядочных людей, или О способах не попасться на удочку мошенникам

О восторг! О радость! О упоение! «Какие вы счастливицы! Иметь такие карандаши! Как? Откуда? Да у вас тут сокровищ не меньше чем на полторы тысячи франков; ах, если бы я мог отвезти их батюшке, как бы он обрадовался!»

В самый разгар его восторгов приезжает англичанин в кабриолете и требует назад свои карандаши: он нынче же вечером уезжает в Лондон.

Молодой человек в присутствии белошвеек покупает карандаши; цену назначают в восемьсот франков, из них сотня причитается хозяйке бельевой лавки; однако англичанин желает получить деньги немедленно. Он уезжает нынче же и не успеет даже заехать к сыну директора коллежа.

Тот достает кошелек, в котором, увы, всего шестьдесят франков. Не беда: злополучная хозяйка бельевой лавки вручает англичанину недостающие семьсот франков, и он уезжает, а молодой человек намерен отправиться к себе домой за остальными деньгами; он предлагает хозяйке лавки послать с ним одну из бельевщиц, но она отказывается: ведь в залог остаются карандаши.

Кто, черт возьми, заподозрил бы здесь обман! Какое тонкое знание человеческой натуры, какой точный расчет! Хозяйка бельевой лавки радовалась тому, что, взяв на хранение карандаши, заработала за шесть дней сотню франков.

Назавтра она посылает одну из девушек к сыну директора коллежа: того нет дома; в лавке он не появляется, встревоженная хозяйка вновь посылает к нему белошвейку: его нет, он уехал.

Хозяйка лавки начинает подозревать недоброе; впрочем, утешает она себя, у меня ведь карандашей на целых полторы тысячи франков.

Месяц спустя она приглашает к себе хозяина писчебумажной лавки; тот осматривает карандаши; они неплохие и стоят в общей сложности девятьсот франков; однако обнаруживается, что у них есть один небольшой изъян: грифель совсем короткий, а по всей остальной длине сплошное дерево.

Как видите, в наши дни усовершенствуется все на свете, и мелкие воришки, трудясь в лавке, выказывают немалое остроумие.

23

Один почтенный портной изобрел способ пришивать к карманам фрака невидимые пуговицы. Изобретение неплохое, но еще дальше пошел изобретатель ложных нагрудных карманов.

Сколько-нибудь порядочный человек обзаводится в этом случае невесомыми носовыми платками, которые помещаются в боковых карманах; изящество фрака от этого только выигрывает.

Раздел второй

МОШЕННИЧЕСТВО

Мошенничество требует известной тонкости, изобретательности, ловкости. Мошенник должен придумать план, расставить ловушки. За ним наблюдаешь едва ли не с сочувствием.

Среди воришек мошенники — своего рода аристократы, они обладают приятной наружностью, одеваются, как порядочные люди, держатся с достоинством, говорят без ошибок; они проникают повсюду, бывают в кофейнях, нанимают квартиру, а из орудий физического труда признают лишь перо, которым ставят свою подпись. Встречаются среди них и такие, которые, разбогатев, выходят из дела и действительно приобщаются к сословию порядочных людей.

Человек здравомыслящий не может не содрогнуться при мысли обо всех опасностях, которые подстерегают его в Париже. Подсчитано, что в столице Франции проживает не меньше двадцати тысяч индивидов, которые, проснувшись утром, не ведают, где и как будут обедать. Но интересно не это; интересно, что обед они всегда добывают, и притом очень хороший.

Как видно, сословие мошенников весьма многочисленно и отличается любопытными особенностями.

Собственно говоря, представитель этой воровской аристократии

живет одним днем. Он подобен тем насекомым с берегов реки Гипанис, о которых говорит Аристотель[35]. Если до захода солнца он раздобыл себе обед, день его прожит не зря.

Парижский гарнизон насчитывает в обычное время двадцать тысяч человек; забавное совпадение: ровно столько же проживает в Париже ловкачей, которые каждое утро измышляют двадцать тысяч ловушек для своих соотечественников, которых защищают всего двадцать тысяч солдат.

Кое-кто утверждает, что эта армия ловкачей частично погашает свой долг перед обществом посредством самоубийств: определенную часть этих аристократов уносят ежегодно бурные или тихие, смотря по погоде, воды Сены, что делает этот общественный долг в прямом смысле слова плавающим.

Число самоубийств в самом деле колеблется между двумястами шестьюдесятью и тремястами в год, однако мы обязаны предупредить порядочных людей и власти предержащие, что это вовсе не должно их успокаивать.

Во-первых, доказано, что мошенники не тонут, а если это правило и знает исключения, число умельцев сверх штата, дожидающихся своей очереди, всегда сильно превосходит число ловкачей, выходящих в отставку именно этим способом; да что там говорить, происхождение всех самоубийц давно выяснено, и науке статистике оно прекрасно известно; итак, парижанам по-прежнему угрожают двадцать тысяч ловушек, и ни одной меньше.

Аристократу воровского сословия всегда под сорок, ибо этот воровской Фигаро, прежде чем заняться своим опасным ремеслом, должен пройти через целую череду испытаний.