Кодзики. Записи о деяниях древности

Тут бог Такаги-но ками: «Эта стрела — та, что была пожалована Амэ-но-вакахико!» — сказал, тут же всем богам показал ее и сказал: «Если Амэ-но-вакахико повеления не нарушил, и пришла [к нам] стрела, которой [он] выстрелил в злых богов, не попадай ты в Амэ-но-вакахико. Если же помыслы [он] имеет нечистые, пусть будет проклят этой стрелой Амэ-но-вакахико!»[316] — так сказав, взял ту стрелу, и через дырку, что [проделала] она, отправил ее обратно, [и она] ударила в грудь Амэ-но-вакахико, высокую, как холм, когда [он] утром лежал в постели[317], и [он] умер.

Отсюда [стали говорить] «возвращающаяся стрела»[318].

А еще и Фазан тот не вернулся. Потому поговорка «Фазан — Посланный в Один Конец», что и сегодня [существует], отсюда пошла.

Глава 26.

И вот, плач девы Ситатэру-химэ, жены Амэ-но-вакахико, разнесся ветром и достиг небес. Тут отец Амэ-но-вакахико, Амацукунитама-но ками — Небесный Бог-Дух Страны, находившийся на небесах, а также его жена и дети, услышали [этот плач], спустились [на землю] и, плача-горюя, тут же на том месте построили погребальный дом[319], Речного Гуся сделали разносчиком [погребальных] приношений[320], Цаплю сделали носильщиком метлы, Зимородка приставили к священной пище[321], Воробья приставили к ступке[322], Фазана сделали плакальщицей[323], — так сделали-определили, и дней — восемь дней, ночей — восемь ночей пели и танцевали[324].

В это время бог Адзисикитака-хиконэ-но ками прибыл и принял участие в похоронах Амэ-но-вакахико, и тогда отец Амэ-но-вакахико, спустившийся с небес, а также его жена — все они, плача, сказали: «Мое дитя не умерло! Мой господин не мертв!» — так сказали и, припав к его рукам и ногам, плакали-горевали. Причина того, что так ошиблись [была в том], что облик этих двух богов был очень схожим. Из-за этого [они] ошиблись.

Тут бог Адзисикитака-хиконэ-но микото, сильно разгневавшись, сказал: «Я прибыл хоронить [его, потому что его] любимым другом являюсь. С какой же стати уподобляете меня нечистому мертвецу?»[325]

— так сказав, обнажил меч в десять пястей, что его опоясывал, и тот погребальный дом срубил и ногой [его] пнул-откинул прочь. Это и есть Мояма — Погребальная Гора, в верхнем течении реки Аимикава, в стране Мино-но куни. Имя того меча, которым срубил [дом], Оо-хакари — Великая Мера, так зовется, другое имя Камудо-но цуруги — Меч из Камудо, так зовется.

И вот, когда бог Адзисикитака-хиконэ-но ками в гневе улетел, его младшая сестра[326], Така-химэ-но микото, хотела раскрыть [значение] его священного имени. И вот, сложила:

О, жемчужина с отверстием,На нити жемчужин,На священной нити,Что надевает на шеюДева-ткачихаС небес, —

Это он,Бог АдзисикитакаХиконэ-но ками,Что священные долиныПересекает по две! —

Так сложила. Эта песня есть Хинабури[327] — Сельский Напев.

Глава 27.

Тут Великая Священная Богиня Аматэрасу оо-ми-ками сказала: «Какого бога следует снова послать?» — так сказала. Тогда бог Омоиканэ-но ками, а также все боги сказали: «Бога, что пребывает в Небесном Скалистом Гроте, в верховьях Небесной Спокойной Реки, по имени Ицу-но-охабари-но ками — Бог Священного Расширяющегося Клинка — его надо послать. А если не этот бог, то сын его, Такэмикадзути-но-о-но ками — он должен быть послан. А поскольку тот бог Амэ-но-охабари-но ками запрудил воды Небесной Спокойной Реки и путь перегородил, другие боги [там] пройти не смогут. Поэтому специально Амэ-но-каку-но ками — Бога-Небесного Оленя надо послать, чтобы спросил», — так сказали.

И вот, когда послали бога Амэ-но-каку-но ками, и [он] спросил бога Амэ-но-охабари-но ками, [тот] сказал в ответ: «Повинуюсь. Служу [вам]. Однако в этот путь мой сын, бог Такэмикадзути-но ками, должен быть послан», — так сказав, тут же [его] представил.

Тогда бога Амэ-но-торифунэ-но ками богу Такэмикадзути-но ками дали с собой и послали [их].

А потому, эти два бога спустились на побережье Инаса, в стране Идзумо, обнажили меч в десять пястей и поставили [его] острием вверх на гребне волны, на кончике того меча, скрестив ноги, уселись[328], и тому (югу Оо-кунинуси-но ками задали вопрос: «[Мы] посланы повелением Великой Богини Аматэрасу оо-ми-ками [и] бога Такаги-но ками, чтобы спросить. Нам поручено-сказано было, что Тростниковая Равнина-Серединная Страна, которой ты управляешь[329], — страна, которой ведать [должен] мой потомок[330]. Потому — каковы твои намерения?» — так сказали.

Тогда бог [Оо-кунинуси] сказал в ответ: «Я сказать не могу. Мой сын, Яэкотосиронуси — Бог-Правитель Многих Слов, он должен сказать. Однако [он] ушел на мыс Михо, позабавиться [охотой] на птиц и уженьем рыбы, и еще не вернулся», — так сказал.