Видите? Срабатывает даже такая дешевка. Все потому, что мы отождествляемся с Рейденом. Если он рад видеть Роуз, то рады и мы. Если он не рад – то и мы не. Зачем пересказывать нам мораль прошлой игры про любовные отношения и при этом показывать, как Рейден жалуется на Роуз? Почему не
Полковник и Роуз еще немного переговариваются. Она сообщает, что безопасность Джека для нее важнее успеха миссии, а он просит дальше использовать позывной – она соглашается. Потом она переходит на другую частоту и спрашивает, знает ли «Джек», какое завтра число (сразу отбросив позывной). «30-е апреля», – отвечает он и уточняет, есть ли в этой дате нечто примечательное. «А нет?» – удивляется она. «Прости, я не помню».
«Ну что ж. Продолжу тебя спрашивать, пока не получу ответ». Остается только поморщиться. Мы снова берем управление Рейденом и можем теперь сосредоточиться на миссии, но этот короткий диалог ясно дает нам понять, чего ожидать. По характеру Роуз – полная противоположность «бондовской девушки», на которую мы надеялись. Она не роковая красотка, не нуждается в спасении, не восхищается нами. Ее не впечатляет наша репутация (не то чтобы она у нас была), в ее глазах мы не опасный привлекательный разбойник, готовый украсть ее сердце. Мы просто ее парень, и даже к нашему позывному она не отнеслась серьезно. Несмотря на небритые подмышки и ребенка в утробе, Ольга Гурлукович исполняла роль роковой женщины, она привлекала к себе внимание – и фанарт был, и фигурки. Ее впечатлил Снейк, и он тоже выказывал ей уважение. Приятно фантазировать, как они могли бы пересечься вновь. А Роуз уже воплотила стеретип «девушка проверяет, помнит ли ее парень некую важную дату» прямо посреди миссии, порушив любые надежды на интересную химию. Просто оцените его ответ: он извиняется, что не помнит! Какие уж тут фантазии! А еще мы, игроки, сами понятия не имеем, какой завтра день и что это значит для Роуз. Если бы игроки знали ответ, а Рейден нет, мы могли бы, по крайней мере, посмеяться над ним; но так нас ставят в нечестное положение. Нам остается лишь содрогаться, ожидая, когда она снова спросит – как и обещала.
Лифт едет вниз, и охранники потихоньку приходят в себя. Нам велят пока спрятаться. Как бы мы ни разобрались с охраной, в итоге пробираемся в лифт, запуская знакомую катсцену.
Рейден заходит в лифт и начинает расстегивать маску в виде черепа. Полковник продолжает брифинг:
«Террористы зовут себя „Сынами свободы“».
«„Сынами свободы“?» – переспрашивает Рейден.
«А их главаря зовут Солид Снейк».
Пыщ! Пыщ! Пыщ! Рейден драматически распрямляется, как девушка, откидывающая назад длинные волосы, и мы видим это с трех разных ракурсов. Потом крупный план показывает нам его лицо. Это андрогинный, даже женственный юноша. На лбу у него – пряди платиновых волос.
«Герой Шэдоу-Мозеса?! – восклицает он. – Так вот почему вы сменили мой позывной!» Лифт поднимается на поверхность, и Рейдена заливает ласковым утренним светом. За ним эффектно взлетают чайки, как голуби у фокусника. Он стоит, перенеся вес на одну ногу и отвергая известную всем художникам мудрость: чтобы передать ощущение силы, героя нужно ставить в симметричную, уравновешенную позу. А Рейден выглядит слабым, что было очевидно и команде разработчиков до релиза игры: