Кодзима – гений. История разработчика, перевернувшего индустрию видеоигр

«В природе… члены одной семьи не скрещиваются между собой, но все же помогают выживанию друг друга, – не смущается Ликвид. – Знаешь почему? Ради вероятности, что их гены передадутся следующему поколению. Альтруизм кровных родственников – реакция… на естественный отбор. Это называется „теория эгоистичного гена“», – Ликвид готов повиноваться зову своих генов, защищая генно-модифицированных солдат, свою «семью»; более того, он готов пойти на шаг дальше и убить клона-соперника, Солида Снейка. Вот вам и громкие слова про следование генам и защиту семьи. Устами Ликвида Снейка Кодзима анализирует моральные аспекты теории эволюции – и в то же время показывает нам эпических противников. «Злой близнец» – старое клише, но благодаря мотиву генетики он обретает новое звучание.

Ликвид велит Снейку обернуться. Тот видит Мэрил – не то мертвую, не то без сознания. Рядом с ней мигает бомба с часовым механизмом. Снейк спрашивает, жива ли Мэрил, и Ликвид не сдерживает жестокости: с издевательским равнодушием он отвечает, что не знает, но пару часов назад дышала. Он опускается даже до прямых издевок над ней – пока она лежит, беспомощная, а Снейк связан.

«Дура. Влюбиться в человека, у которого и имени-то нет».

«У меня есть имя…» – тихо протестует Снейк.

«Нет! У нас нет ни прошлого… ни будущего! А даже если бы было, оно не принадлежало бы нам. Мы с тобой лишь копии нашего отца… Биг Босса».

Потом он рассказывает Снейку о планах Вашингтона. Теперь, когда там знают, что «Метал гир REX» уничтожен и потому неопасен, они собираются стереть с лица земли всю базу, чтобы и ее тайны, и опасный FoxDie остались здесь.

Снейк тут же звонит Кэмпбеллу, и тот клянется, что найдет способ сбить с толку руководство и задержать удар. Теперь, когда все прояснилось и под угрозой оказались их жизни, Кэмпбелл раскрывает всю ложь и умолчания, которыми кормил Снейка во время операции. Оказывается, Мэрил переправили на базу незадолго до того, как ее захватили террористы, чтобы манипулировать полковником; чтобы он слушался, ее жизни угрожали. Все-таки все это время старый вояка был на нашей стороне.

Увы, в этот трогательный момент беседу прерывает Джим Хаусман, министр обороны США. Мы слышим, как полковника арестовывают. Последнее, что интересует руководство, – это CD с результатами экспериментов по «Метал гиру». Глава DARPA был другом Хаусмана и обещал доставить диск ему, но теперь тот мертв, а диск потерялся. С точки зрения эгоистичного министра обороны, в таком случае можно жертвовать чем угодно. Снейк интересуется, как они планируют объяснить ядерный взрыв СМИ, но ответ Хаусмана прост: заявить, что боеголовку взорвали террористы. «Вы двое, – говорит он Снейкам, – постыдный пережиток 70-х. Грязный секретик… нашей страны. Вас нельзя оставлять в живых». Он холодно прощается со Снейком и прерывает связь.

Ликвид развязывает Снейка и предлагает ему честный бой насмерть прямо на корпусе «Метал гира REX» – оказывается, все это время сцена разворачивалась именно там. Перед лицом ядерной смерти оба демонстрируют обнаженные торсы и яростную жажду мести. Часы на бомбе отсчитывают время, выделенное на их борьбу. Если упасть с такой высоты, тут же умрешь, так что пространство для ошибки минимально. Когда игрок снова получает управление, Ликвид проявляет недюжинную ловкость, но победителем из непростой драки выходит все-таки Снейк. Проиграв, злой близнец падает во тьму, на прощание выкрикивая имя брата.

ИЗ ТЬМЫ К СВЕТУ

И вот игрок наконец-то встречается лицом к лицу с последствиями того, смог он преодолеть пытки Оцелота или нет. Если да, Мэрил жива; если нет – мертва. Оба варианта сцены получают дополнительную остроту благодаря тому, что за ними стоят реальные трудности игрока, и мы сильнее эмоционально привязываемся и к облегчению Снейка, и к его горю. Если Мэрил жива, они страстно и нежно обнимаются… но она рассказывает о том, какие ужасы претерпела от руки Револьвера Оцелота и бог знает кого еще.

«Мэрил… Должно быть, это б-было ужасно…» – звучит знакомая печальная тема.

«Да нет, не так уж, – трясет головой Мэрил. – Я не поддалась пыткам».

«Пыткам?»

«И даже хуже… но я боролась. Как ты. Когда я им противостояла, я чувствовала, будто становлюсь к тебе ближе. Будто ты со мной. Это придавало мне сил держаться, хоть я и боялась».

Снейк тихо извиняется, но Мэрил не считает, что за ним есть вина. Она не уточняет, что именно с ней произошло, но говорит, что именно мысль о Снейке помогла ей пережить боль «и унижение». С учетом двусмысленных речей Оцелота и его склонности к сексуальному садизму, можно догадаться, об унижении какого рода идет речь. Актриса озвучивания Мэрил, Деби Мэй Уэст, показывает здесь выразительную игру, заставляя игрока всем сердцем почувствовать боль героини.