Кофе со сливками

– Да ничего тебя не устраивает! Ты думаешь, я слепой. Ты думаешь, я не вижу, как ты на меня смотришь в такие моменты?! Предложи ещё перевести меня через дорогу. Или стакан воды подай.

«Намекает на разницу в возрасте. Опять».

Если бы Алина была поспокойнее по характеру своему, то всё могло закончиться, так и не начавшись. Но то пресловутое сочетание холерика и сангвиника помешало этому. И она сама психанула.

– Ты же сам меня выбрал! Чего ты теперь жалуешься? И на что?

– Ты всё равно не поймёшь! – рявкнул он. – Коль рожа крива, то нечего на зеркало пенять… Вот и мне что-то говорить смысла не имеет. Дело во мне, во мне!

Он пошёл на кухню, шлёпая босыми ступнями сорок третьего размера. А потом раздались оглушительные глотки – он пил то ли воду, то ли оставшееся горючее, колыхавшееся на дне бутылки ещё с их прошлого неприятного разговора. Это дико раздражало Алину, она прикусила губу, чтобы не разораться – её вообще раздражали все звуки в последнее время, но вот эти глотки. Это вообще был кабздец.

Она тоже вскочила с кровати и принялась одеваться – в блузку и брюки, в которых и застала их похоть.

– Знаешь, я готова тебя принимать таким, какой ты есть, – процедила она сквозь зубы, злобно откинув волосы с лица, – но ты иногда становишься совершенно невыносимым. Ты не даёшь мне воздуха.

– Чего? – воскликнул он, звонко поставив кружку – или стакан – на стол. – Это я тебе воздуха не даю? Дорогая, я тебе сто раз предлагал уволиться, чтобы ты не заморачивалась насчёт пересдач прыщавых студентов, пускающих на тебя слюни. Ты отказалась. Я тебе купил три абонемента на полгода вперёд в разные фитнес-залы – ты передумала туда ходить. Я тебе ни слова не сказал. Я тебе сказал: я готов для тебя на многое.

– На многое – это не на всё! – крикнула она разъярённо, уже предчувствуя, что Тоша готовится ей поставить мат в этой партии.

– Конечно, не на всё! – заорал он в ответ. – Если ты захочешь меня отстрапонить, я откажусь!

– Не передёргивай!

– Да что-то сегодня не получается, неужели ты не рассмотрела, дорогая?!

– ДА Я НЕ ОБ ЭТОМ! – она яростно топнула ногой так, что соседи снизу могли недоумённо поднять взгляды. – Ты решил попрекать меня деньгами? Ты мне скажи прямо…

– Нет, – резко ответил он, на мгновение растерявшись.

– Я тебя, например, ни разу ничем не попрекала. Твоим внешним видом, хотя бы.

Она прикусила язык, но уже было поздно: роковая фраза сорвалась с её губ, почти как тот воробей из пословицы. Он замолчал – и это молчание прозвучало оглушительно.

– Ах, не мил я тебе, – горестно усмехнулся он. – «Не вдувабелен», вроде так сказали бы твои студентки, да?

– Прости, Тош, я…

– Нет, ты всё правильно же сказала, – усмехнулся он и опять вошёл в спальню. – Я – жирный урод. Со мной можно быть только за большие деньги.

Она снова разозлилась.

– Ты хочешь сказать, что я – проститутка? Что я с тобой только из-за денег?

Он многозначительно промолчал, быть может, в голове у себя задав вопрос «а разве нет?».

– Хорошо, – она энергично закивала головой и сорвала у себя с шеи золотую цепочку, больше похожую на нитку. Парочка колечек стукнулась об линолеум. – Мне не нужны твои деньги.

Она схватила сумочку – дорогую, кожаную, но отдавать её не спешила. Просто вытащила из неё пластиковую карточку и швырнула её в его сторону. Она брякнулась об пол аналогично.

Но он продолжал молчать, ходя желваками в душной темноте.

– Я, пожалуй, пойду. Чтобы тебя не объедать.

Алина решительно направилась к двери, ожидая, что он остановит её, что-то скажет, но Тоша Брюзгин решительно промолчал, почувствовав себя таким оскорблённым… Он даже не смотрел на неё, ненавидя себя и прокручивая в голове то, что она сказала.

«Я же тебя за внешность не поддеваю, жирный урод».

Да, она сказала не так, но имела же в виду именно это!

Алина на выходе немного запнулась, схватившись за ручку, но поворачивать её не спешила… Куда она пойдёт на ночь глядя?! К преподшам-коллегам из универа? Старые или просто предклимаксные женщины, отдававшие себя полностью науке – некоторые ещё кошкам и котам – не лучшая компания для этого вечера… Была, конечно, и другая – похожая на неё, но у той могла быть личная жизнь.

Может, хотя бы Катька свободная?

Катька была той ещё тусовщицей, умудряясь по будням работать в органах, а вот по пятницам… Клубы она обожала. Такая же эффектная блондинка, но ростом пониже, победрастее, погрудастее. Но характер у Катьки был куда мягче, чем у Алины. Да и мужики её, хоть и хорошо зарабатывали, но не выглядели, как Тоша.

– Забыла, в какую сторону ручка двери открывается? – спросил он ехидно.

– Нет, задумалась.

– И о чём же, моя светлоголовая?

– О том, как я могла вообще с тобой связаться, – выпалила она, но продолжила стоять.

– О, деньги умеют уговаривать. Небось, это единственная причина.