Когда боги глухи

– В общем – жертвы, – заключил старший лейтенант.

Вадим знал: сын говорит правду, он вообще никогда не лгал, считая это ниже своего достоинства. Но старший лейтенант этого не знал, да и такая у него работа, что приходится во всем сомневаться и проверять. А в данном случае проверить было нечего, потому как свидетелей не оказалось, даже женщина, что вышла из парадной, куда-то подевалась, а сержант, доставивший ребят в отделение, как говорится, попал к шапочному разбору. Ему даже не пришло в голову фамилию женщины записать. Старший лейтенант считал, что произошла обыкновенная драка, – в их районе никто школьников не останавливал и денег у них не отбирал, – те, кто похитрее, как это водится, удрали, а Андрею и Пете не повезло, их задержал сержант.

Вадиму Федоровичу все же удалось переубедить старшего лейтенанта, и он отпустил с ним мальчишек. Пришлось показать свое журналистское удостоверение и пообещать серьезно поговорить с сыном дома. А у Пети милиционер потребовал телефон и адрес. Тот назвал другую фамилию и несуществующий телефон. Вадим приехал сюда на «Жигулях» – уже три месяца, как он ездит на новой машине, – мальчишки забрались на заднее сиденье.

– Почему он нам не поверил? – задумчиво спросил Андрей. – Мы же ему правду говорили.

– И надо было тебе заступаться за этих пацанов? – упрекнул приятеля Петя. – Хоть бы спасибо сказали – смылись и даже не оглянулись! А мы теперь с разбитыми рожами будем ходить…

– Что же твои словесные убеждения не подействовали на хулиганов? – насмешливо осведомился Вадим Федорович.

– Я тоже одному, кажется, глаз подбил, – вспомнил Андрей.

– Ты все-таки поднял руку на ближнего? – деланно удивился отец.

– Я бы не назвал этих подонков своими ближними, – пробурчал сын. – Истинные гориллы – вот кто они.

– Причем старше нас и их было три лба, – заметил Петя.

– Я должен честно признаться, мы с тобой, Петя, совершенно не умеем драться, – сказал Андрей, ощупывая созревающую шишку на лбу.

– Я этого, с жиденькими усиками, укусил за палец, – подхватил тот.

– Укусил… – презрительно пожал плечами Андрей. – И не противно тебе было грязный палец в рот брать?

– Как-то само собой получилось, – смутился Петя.

Улыбаясь про себя, Вадим Федорович с интересом слушал их.

– Так не годится, – после продолжительной паузы сказал Андрей. – Не знаю, как ты, а я завтра же пойду в спортивное общество и запишусь в секцию бокса. Настоящий мужчина должен уметь постоять за себя. Сегодня я это очень отчетливо понял.

– Ты же был хоккеистом, – напомнил отец.

– Но дрались мы не на льду, а на асфальте, – криво улыбнулся сын.

– Бокс – это хорошее дело, – согласился Петя. – Пожалуй, и я запишусь.

– А может, лучше в секцию самбо?

Петя смотрел Андрею в рот и во всем признавал его превосходство. Викторовы жили в их же доме, на последнем этаже. Петин отец – художник. Под самой крышей у него большая мастерская, Петя занимался в специальной школе при Академии художеств, Андрей учился в английской школе. Помнится, Ирина места себе не находила, пока его не определила в такую школу, – в то время это было очень модно, она с гордостью заявляла всем знакомым: «Наш Андрюша учится в английской школе!» Учился Андрей средне, но по-английски уже мог довольно свободно говорить и читать. В его комнате всегда можно увидеть какой-нибудь английский роман или детектив. Особенно любил он Агату Кристи.

– И тебе нравится эта… дамская литература?

– Она пишет не хуже Сименона.

Продолжать спор было бесполезно: сын знал английский и читал в подлиннике, а Вадим Федорович – нет. Впрочем, Андрей никогда не кичился знанием иностранного языка. Когда к ним приходили гости и Ирина, узнав, что кто-либо из них знает английский, просила гостя побеседовать с сыном, тот всегда уклонялся. Вадим понимал, что Андрею стыдно за мать, и потакать ее мелкому тщеславию он не собирался. А Ирина расстраивалась и потом упрекала сына, что гости могут подумать, будто Андрей ничего не знает…

– А это так важно? – улыбался сын.

– Что важно? – восклицала мать.

– Что подумают гости?

– Ты ставишь меня в дурацкое положение.

– Я ведь не попка в клетке, чтобы забавлять гостей, – возражал он.