Когда была война (СИ)

Командир разведотряда, капитан со смешной фамилией Шапкин, и Левашов сидели в штабной палатке. На местами поеденной ржавчиной небольшой печке сердито свистел чайник, в огне потрескивали толстые поленья. В тесном предбанничке дремал, уронив голову на руки, связист Колька Нечаев. На занозистом колченогом столе шипела и пищала рация. Рядом исходил паром полный стакан чая в резном, потемневшем от времени подстаканнике.

Лиза подошла к нему, нарочито громко стуча сапогами по полу. Колька встрепенулся и сонно заморгал, а увидев её, принялся вставать.

- Товарищ лейтенант...

- Да сиди, - махнула рукой Лиза и кивнула на вход в палатку. - У себя?

- Так точно, у себя. С разведчиками план обсуждают.

Лиза поморщилась от боли в ноге, крепко сжала зубы и заглянула внутрь. Командир сидел у окна и курил, стряхивая пепел прямо на пол. Трое разведчиков расположились у приставного стола.

- Разрешите, товарищ командир?

Командир вскинул на неё глаза.

- О, Фабиш! Как раз вовремя! Проходи. - Он встал, приставил свой стул к столу и жестом указал на него. - Присаживайся. Мы тут как раз разрабатываем план.

Лиза присела на краешек стула, глубоко вдохнула и зажмурилась на секунду, пытаясь унять головокружение, но вместо этого её снова бросило сперва в жар, потом в холод. В глазах потемнело, и Лиза в панике схватилась за спинку стула. Не хватало ещё рухнуть в обморок прямо тут!

- Ты чего, лейтенант? - донёсся откуда-то встревоженный голос Шапкина. - Плохо тебе?

- Она же раненая, - ответил Левашов.

Лиза ещё раз вдохнула и на несколько секунд задержала воздух в лёгких. Головокружение отступило, лишь в ушах гудел всё тот же опостылевший колокол. На языке появился кисловато-горький привкус. В палатке пахло сыростью, табаком и пылью, и этот запах, казалось, въедался в лёгкие, затрудняя дыхание.

- Ничего страшного, - прошептала она. - Я за этим и пришла. Попросить, чтобы вы меня с задания не снимали.

И снова на неё опрокинулась горячая тёмная волна. Лиза вынырнула из неё и, собрав всю волю в кулак, решительно посмотрела на Левашова. Она была уверена, что сможет выполнить задание; в конце концов, оно ведь не завтра! А через неделю у неё уже всё заживёт. Не может она спокойно сидеть в расположении, зная, что совсем рядом разгуливают немцы. Она должна сама, своими руками убивать их, гнать прочь, иначе зачем тогда жить?

- С задания мы тебя, лейтенант, снять и не сможем, - хмыкнул Шапкин и закинул ногу на ногу. - За операцией следят из Москвы, и она должна быть выполнена тютелька в тютельку. Сама знаешь. А людей нет. Тем более, таких людей, как ты. Поэтому крепись.

- Буду, - пообещала Лиза.

- Ну, хорошо, - вздохнул Левашов, шагнул к столу и ткнул карандашом в карту. - Смотри тогда. Тут дорога, с этой стороны лес. Подхода к заводу только два.

- Нет, не два, - возразила Лиза и склонилась к карте. - Вот тут, если перейти речку вброд, будет тропка.

Она подробно объяснила, как можно подойти к заводу - цели предстоящей операции - незаметно. Шапкин с Левашовым то и дело многозначительно переглядывались. Потом они перешли к обсуждению плана подрыва завода и путей отхода. Уже давно опустилась мерцающая августовская ночь, в траве застрекотали цикады, из-за рваных чёрных облаков несмело выглянула нарастающая луна, а они всё спорили, перебивая друг друга. Лиза чувствовала себя плохо, но старалась не обращать на это внимания. Когда-то давно в одной книжке она прочитала, что если не думать о ране, то она перестаёт болеть. Работал этот приём, правда, не очень хорошо - рана без конца напоминала о себе, боль впивалась в тело раскалёнными щипцами и на лбу снова и снова выступала холодная испарина.

- Фабиш, поставишь в курс дела своих подопечных, - громко сказал Левашов.

Его голос словно прорвался сквозь густую плотную пелену, заставив Лизу вздрогнуть. Видимо, она отключилась на мгновение: говорил он совсем не громко - как обычно, вполголоса. Кто-то зажёг керосинку, и она заморгала неярким маячком, спугнув наползающую темноту, и та отступила назад, размазалась по стенками палатки, затаившись в углах черной паутиной.

Шапкин поставил керосинку на карту.

- Значит, так и будем действовать, - задумчиво сказал он и потёр пальцами свой квадратный, словно высеченный из камня подбородок. - Запасных планов нет, так что в случае чего придётся действовать по обстоятельствам. Импровизировать, так сказать.

Лиза тяжело поднялась со стула, опираясь на спинку.

- Ничего страшного. У нас, у снайперов, вся работа - одна сплошная импровизация. - Она повернулась к Левашову. - Разрешите идти?

- Иди, - отпустил тот и напомнил: - Завтра с утра сразу ко мне зайдёшь.

- Есть, - вяло ответила Лиза.

Сильно хотелось пить - в горле пересохло, язык царапал нёбо. Но ещё больше хотелось спать. При одной только мысли о мягкой подушке Лиза чуть было не застонала. Нужно ещё зайти в медчасть, на перевязку, потому что Маринка, начальник медслужбы, обязала её приходить каждый день.