Когда была война (СИ)

И всё. Больше ни слова. Андрей скомкал листок в ладони, уставившись в одну точку, потом разгладил и снова перечитал сухие короткие строчки. Вышла замуж… за лётчика… Пока он подставлял себя по пули, пока рисковал каждый день своей жизнью, лелея в мечтах её образ, она крутила роман с каким-то лётчиком, а потом выскочила замуж. И даже не посчитала нужным сообщить ему об этом сразу.

Душу захлестнула горькая обида. Андрей бросил смятое письмо на землю и принялся яростно топтать его, будто это оно виновато в Ульяниной измене. Вот тебе, получай! Вот тебе!

– Что, девица бросила? – спросил кто-то.

Андрей вскинул голову. Щёки жгло огнём, в глазах плескалась яростная обида. Перед ним стоял тот самый безногий мужичок и, тяжело опираясь на костыль, держал двумя пальцами у губ обкусанную папироску.

– Нет, – сквозь зубы процедил Андрей и отвернулся. Меньше всего ему сейчас хотелось, чтобы кто-то знал о его личных неудачах.

– Да ладно, – добродушно усмехнулся мужичок. – Я ж не вчера родился, да и воюю не первый день. Так, как ты, себя ведут те, кому девица изменила.

Андрей вспыхнул и с вызовом посмотрел на него.

– А вам-то что?

– Ничего, – пожал он плечами, проковылял к скамейке и опустился рядом. – Сказать тебе одну вещь хочу. Девушка существо непостоянное, изменчивое. Был бы ты рядом, была б с тобой. Нет тебя – другого нашла. Такая у них натура, и обижаться тут не на что. – Он помолчал. – Меня самого жена бросила в сорок третьем. И я тоже переживал крепко, как ты. А потом понял, что не из-за чего переживать. Ворочаемся домой скоро, а там и других себе найдём.

– Других… – протянул Андрей и возмущённо воскликнул: – Других! Много вы понимаете! Да не найду я больше такой! Одна она такая!

Мужичок снова усмехнулся и затянулся папиросой.

– Это в тебе кровь молодая бурлит. По молодости всегда кажется, что вот она – одна и навсегда. А потом на её место вторая приходит, третья, а ты даже не замечаешь, как забываешь ту самую, первую, которую клялся до смерти любить. – Он дружески похлопал Андрея по плечу и выставил вперёд ногу. – Видишь, одна нога у меня есть, а второй уже нет. Только эту потерю нельзя восполнить, нельзя новую ногу отрастить. А девиц ты ещё сотню отыщешь, сердечные раны, они, знаешь… имеют свойство затягиваться.

Андрей задумчиво глядел перед собой. Может, и прав этот мужик, да только саднит на душе невыносимо. Он поблагодарил собеседника кивком и заковылял к себе в палату. Ему не хотелось ни о чём думать, ни о чём вспоминать.

Филимон ждал его, свернувшись клубочком на подушке. Андрей погладил его, потянул за тоненькую лапку. Котёнок недовольно мяукнул, впился зубами в палец и, обхватив его, принялся пинать задними ногами. Нет у него теперь невесты, зато есть замечательный найдёныш Филимонка. Он вытащил из кармана написанное вчера письмо и порвал напополам, потом сложил обрывки и порвал ещё раз.

Дверь со скрипом отворилась, и в палату заглянула Люба.

– Лагин! – воскликнула она. – Ты тут! А я тебе подарочек принесла!

Она вошла, осторожно прикрыла за собой створку.

– Какой подарок? – полюбопытствовал Андрей.

Филимон подскочил, спрыгнул на пол и засеменил к Любиным ногам, потёрся о тонкие лодыжки. Люба лучезарно улыбнулась и, склонившись, погладила его по голове.

– Вот такой подарок. – Она вытащила из кармана медицинского халата ложку и присела на койку рядом с ним. – Смотри. Вчера трофеи притащили. Ну мне две ложки немецкие и дали. Я тебе решила одну подарить.

Андрей благодарно улыбнулся, принял подарок и спрятал в ящик тумбочки. Почему-то только сейчас он вдруг заметил, какая Люба милая: на круглом веснушчатом лице сверкали, как два драгоценных камня, широко распахнутые серые глаза, на пухлых щеках играли две очаровательные ямочки, а над ровной бровью красовалась маленькая, почти незаметная родинка. И тут Андрею в голову пришла поистине безумная идея.

Люба сконфуженно кашлянула, отвела глаза и поправила косынку на голове – ту самую, которой била его за Филимона.

– Ну чего ты так уставился-то, Лагин?

– Я? Ничего. Люб, я тут вот что подумал…

Он запнулся. На колени прыгнул Филимон и ткнулся носом ему в живот. Люба хихикнула, погладила его по блестящей шёрстке.

– Ну так что ты подумал?

Андрей глубоко вдохнул воздух, задержал в груди на несколько мгновений и сказал вместе с выдохом:

– Выходи за меня замуж!

В палате повисла пронзительная неловкая тишина. Люба пялилась на него во все глаза и молчала, а Андрей разволновался так, что сдавило горло. А что, если она откажет? Засмеётся?

– А ты чего это… – наконец заговорила она. – Контузило тебя что ли? Или жар?

Её прохладные пальцы легли ему на лоб. Андрей увернулся.

– Не контузило и не жар. Я серьёзно говорю. Пойдёшь замуж?

– Пойду, – ответила она.

Волнение опрокинулось на него новой волной, в ушах зашумело. Андрей нахмурился, потом улыбнулся, и уставился в красивые Любины глаза.

– Пойдёшь?

– Пойду, – твёрдо повторила она.

– Тогда… – Андрей поднял Филимона за шкирку. – Придётся вместе с ним жить. И так согласна?

– И так согласна, – засмеялась Люба.