Когда деньги говорят. История монет и нумизматики от древности до поп-культуры

— Гарретт, отпрыск богатой семьи промышленников и филантропов, собрал огромную частную коллекцию монет, представляющую почти все исторические периоды и географические области. Он одалживал монеты исследователям, предоставлял к ним доступ студентам, жертвовал деньги и монеты Американскому нумизматическому обществу и помогал с подготовкой программы изучения штемпельных связей. В 1942 году он завещал свою великолепную коллекцию, насчитывающую тысячи монет и стоившую миллионы долларов, Университету Джона Хопкинса[767].

— Вот! Это как раз то, о чем я говорил, — повторил тот студент. — Пожертвовать все!

Профессор продолжил.

— Университет запер коллекцию в банковском хранилище за пределами кампуса, где она хранилась десятилетиями. По иронии судьбы, монеты были доступны для исследования, пока они находились в руках Гарретта, но перестали быть доступными перейдя в крупное исследовательское учреждение. В итоге, с 1976 по 1985 год Университет Джона Хопкинса продал с аукциона пожертвованную ему коллекцию, потому что ею никто не пользовался, а университет нуждался в деньгах (рис. 9.10)[768].

Рис. 9.10. Аукционные каталоги, посвященные продажам коллекции Гарретта. Предоставлено автором.

— А коллекция Хантингтона? — продолжил гость.

— Верно, — согласился профессор. — Арчер Хантингтон унаследовал целое состояние и потратил его на коллекционирование монет и других произведений искусства, демонстрирующих влияние испанской культуры. Он основал Испанское общество Америки, которому пожертвовал свою огромную коллекцию из почти что 38 000 монет. Однако в 2012 году Испанское общество исключило все эти монеты из своего фонда.

— А коллекция Уорда? — продолжал гость.

Профессор вздохнул.

— Да-да, нечто подобное произошло с великолепной коллекцией Джона Уорда, которую Джон Пирпонт Морган приобрел в подарок Метрополитен-музею в Нью-Йорке. А в 1973 году музей продал эту коллекцию с аукциона[769].

Перекладывание вины

Студенты заспорили, были ли в этих историях злодеи. Поначалу они возлагали вину исключительно на музеи и университеты, выставлявшие на рынок коллекции монет, что имеют большое академическое значение. Но «распродажа есть распродажа», как язвительно заявила студентка-литературовед. Однако когда студенты узнали, что эти учреждения были неспособны содержать активы такого рода и не могли должным образом их курировать, маятник качнулся в другую сторону. Они поняли, что некоторые музеи отказываются от подаренных коллекций в первую очередь из-за трат, связанных с их содержанием. «Действительно, тогда лучше выставить монеты на аукцион, чем навсегда их похоронить», — решил один из студентов. Критиковать Гарретта казалось несправедливым, если только не быть последовательным и таким же образом отнестись ко всем остальным антиквариям, начиная с Петрарки.

— Да, где бы мы были, если бы не все эти коллекционеры? — спросил студент-историк, перелистывая страницы своей тетради и произнося имена Орсини, Пеллерена, Томсена…

— Жаль что правительства не стали раньше действовать против коллекционеров! — сказал второкурсник, решительно хлопнув по столу.

— Но ведь они сами были первыми коллекционерами, — поправила его однокурсница, добавив к своему замечанию целый список королей, князей и пап.

— Чистыми остались только археологи, — заметил студент-архитектор, ожидая всеобщего одобрения.

Но другой студент, музыковед, разбил его надежды:

— Ну есть еще один список коллекционеров — Гарднер, Питри, Эванс, Хьюм, Маллован… И все они археологи.

— Но ведь сейчас положение дел уже не таково, — парировал второкурсник. — Теперь археологические ассоциации строго следуют правилам, категорически запрещающим куплю-продажу культурных ценностей.

Однако его уверенность пошатнулась, когда он узнал о «Сокровище из Хараге» — содержимом египетской гробнице примерно 1900 года до н. э., которое было выставлено на продажу через аукцион в 2014 году. Эти древности были предоставлены на продажу не каким-то частным коллекционером, а группой, связанной с престижным Археологическим институтом Америки[770].

— Все не так просто, как кажется, — резюмировал профессор. — Не все в лагере археологов, музейщиков или нумизматов имеют безупречный послужной список хранителей прошлого, так что один набор правил вряд ли урегулирует все возможные обстоятельства. Я мог бы встать здесь и заявить, что как археолог, лично я никогда не буду владеть древней монетой, но я по-прежнему являюсь соучастником владения монетами каждый раз, когда использую чью-то коллекцию для обучения или в исследованиях. Так что и моя шея в петле — если, конечно, такая петля есть.

— Но ведь этот джентльмен является тем человеком, чье коллекционирование побуждает людей раскапывать древние города и продавать то, что они находят, — один из студентов продолжал настаивать на своей оценке гостя.

— А вы когда-нибудь делали это? — спросил профессор у старого ученого.