Когда деньги говорят. История монет и нумизматики от древности до поп-культуры

— Точно! — ответил он. — Первые коллекционеры монет иногда искали окаменелости для своих кунсткамер, что придает нумизматике и палеонтологии общее антикварное происхождение (рис. 9.11)[777]. Но что еще более важно, так это то, что исследовательские методологии нумизматики и палеонтологии довольно похожи — начиная таксономией и заканчивая гипсовыми слепками. И, кстати, палеонтология также зависит от конечного и невозобновляемого источника материальных свидетельств, находящихся в земле — ведь несмотря на популярную франшизу «Парк юрского периода», динозавров, продуцирующих кости для изучения их учеными, больше не существует.

Класс дружно посмеялся над этой мыслью профессора.

Рис. 9.11. Древние монеты, ископаемые растения и трилобиты. Предоставлено автором.

— Во многих учреждениях палеонтология в первую очередь представляет собой дисциплину, которой руководят кураторы, исследующие и изучающие собранную коллекцию. Например, в знаменитом Музее Филда в Чикаго работают ученые-исследователи с докторской степенью, чья карьера следует типичной университетской модели — от штатного ассистента до полноправного штатного куратора[778]. Как и в случае с профессорами-археологами, эти кураторы должны соответствовать тем высоким требованиям, что предъявляются и к издателям коллекций, и к преподавателям. Кураторы участвуют в конкурсах на исследовательские гранты от Национального научного фонда и от других агентств, организуют и посещают международные конференции, на которых обсуждаются последние открытия и новые теории. Но, в отличие от археологии, палеонтология остается во многом описательной дисциплиной, с открытым и симпатизирующим отношением как к охотникам за окаменелостями, ищущим прибыль, так и к частным коллекционерам — это сродни позиции, занятой Грирсоном и Селлвудом в отношении коммерциализированной нумизматики.

— Но кости динозавров не так ценны, как монеты, — заявил один студент.

— А вы когда-нибудь слышали о тираннозавре Сью? — сказал посетитель. — Ее кости были куплены на аукционе чикагским Музеем Филда более чем за восемь миллионов долларов[779].

Класс ахнул и профессор продолжил.

— В коммерческих каменоломнях сегодня работает немалое число рабочих, раскапывающих миллионы окаменелостей к большому удовольствию одних ученых и разочарованию других.

Профессор выудил из портфеля книгу и зачитал из нее:

Коммерческий и научный сбор окаменелостей на важных палеонтологических памятниках является деликатным вопросом. Самые крайние позиции по отношению к этому вопросу варьируются от открытого разрешения коммерческой добычи окаменелостей на всех землях, как государственных, так и частных, до запрета на коммерциализацию окаменелостей, поскольку она представляет угрозу для науки[780].

— Это написал Лэнс Гранде, ведущий палеонтолог, который выступает за академическо-частное сотрудничество, привлекая частных коллекционеров и профессиональных поставщиков в качестве партнеров в палеонтологических исследованиях[781]. Он признает, что применимость этого подхода должна решаться в каждом конкретном случае, и что сам этот подход не безопасен. Но тираннозавр Сью легко могла бы оказаться на частном складе какого-нибудь богатого коллекционера и продолжала бы оставаться для всех нас столь же недоступной, как и в день, предшествовавший ее обнаружению. Эта опасность присуща коммерциализации ключевых научных данных, оставляя открытым вопрос безопасного сотрудничества коллекционеров и ученых. Но это ситуация иллюстрирует и проблему ухода некоторых музеев с рынка, в результате чего все будущие находки по умолчанию уступаются частным покупателям.

Профессор посмотрел на часы и начал стирать с доски.