Когда гаснут звезды

— Это риск, которому ты подвергаешься, когда играешь по-крупному. — Телевизор над баром настроен на футбольный матч в Аргентине, но под ним прокручивается новостной баннер с последними новостями по делу Полли. Ее имя и лицо известны во всем мире, и все же, кроме этого пропущенного звонка, никто не видел и не слышал о ней уже неделю. Это заставляет меня чувствовать себя более обеспокоенной, чем я хотела бы признать, по поводу нашего собственного дела. — Что-нибудь происходит на городском собрании?

— Я зарезервировал общественный центр на субботу и подал заявку на то, чтобы занять здание на полный рабочий день в качестве спасательного центра. «Мендосино Бикон» согласилась массово выпустить пропавший постер Кэмерон для рассылок.

— Суббота — это хорошо, — соглашаюсь я. — Мы получим лучшую посещаемость, может быть, и несколько туристов. Эта комната должна выглядеть полной. — Я оглядываю столы вокруг нас в поисках подтверждения. Это те самые люди, которых мы хотим видеть на своей стороне. — Я собираюсь поговорить с Греем сразу после этого, а затем с Эмили. Нам нужно, чтобы повсюду были расклеены фотографии для камер. Образы движут людьми. Увидев лицо Кэмерон в разном возрасте, вы сделаете ее более реальной. Эти пропавшие плакаты с таким же успехом могли бы быть невидимыми.

— Понимаю, — говорит Уилл. — Я бы хотел, чтобы у нас были более четкие формулировки, прежде чем мы запустим новую печать. Очевидно, мы не можем сказать «Похищена», не вводя в заблуждение.

— И на грани неэтичности, — добавляю я. — Как насчет чего-то вроде «Подозревается нечестная игра»? Это может попасть в хорошую среднюю точку и привлечь к нам немного больше внимания. Сегодня шестое. Мы уже две недели не имеем ни одной серьезной зацепки. Мне не нравится, как складываются шансы.

Он серьезно кивает как раз в тот момент, когда Ванда подходит с тарелкой для Крикет, котлетой из гамбургера, которую она разломала на кусочки размером с укус.

— Тсс, — говорит она, бросая взгляд на кухонное окно, прежде чем побежать за нашим чеком.

Хотя я знаю, что это, вероятно, приведет к ссоре, но говорю:

— Почему ты сказал Калебу, что я занимаюсь этим делом, Уилл? Я думала, мы договорились, что я полностью вне официоза.

— Что? Это Калеб, а не какой-то журналист.

— И что?

— Мне жаль. Это просто всплыло, когда мы разговаривали. Наверное, я думал, что это заставит его почувствовать себя лучше.

— Насчет чего лучше?

— Насчет Дженни. Что мы вдвоем этим занимаемся. Что мы не позволим всему этому повториться снова.

То, что он говорит, уже приходило мне в голову. Как история, это слишком много для любого, чтобы пережить один раз, не говоря уже о двух. И не только ради Калеба. Почти все, кому было больше двадцати пяти, были здесь, когда убили Дженни. Вот почему на этот раз все должно обернуться по-другому… для всех нас.

— 37-

Час спустя я протискиваюсь по ухабистой, узкой улице Кахто в своем Бронко, чтобы найти Грея, возвращающегося домой из школы, плечи сгорблены под лямками рюкзака, его рыжие волосы покрыты лаком в виде пирамиды или какого-то флага протеста.

— Надеюсь, что с тем, что я сказал вам на днях, все было в порядке, — говорит он, как только я паркуюсь и догоняю его.

— Все в порядке. Твоя помощь очень много значит для нас, Грей. — Мы остановились посреди улицы, но это не имеет значения. Нет никакого движения, вообще никакого шума, даже пения птиц… как будто весь мир остановился ради нас. — Девушкам, которые прошли через много трудных испытаний, как Кэмерон, часто бывает трудно сблизиться с людьми. Но вы двое доказали, что это не всегда так. То, что у тебя есть, — это нечто особенное. Это также вселяет в меня оптимизм за нее, когда мы привезем ее домой. Значимые отношения могут изменить результаты. Могут изменить все.

По тому, как Грей смотрит на меня, я вижу, что он благодарен за мою уверенность. Не если, а когда. Также то, что я говорю о доверии, регистрируется глубоким образом. Вероятно, он стал нуждаться в этой близости так же сильно, как и она.

— Ты больше не думал о том, кто мог иметь доступ к Кэмерон? О любом, кого она могла бы упомянуть. О любом, кого ты видел вместе, хотя бы раз, и вызывал у тебя неприятное чувство.

— Я пытался, но просто не помню. Мы были вместе все время, почти каждый день. Мы тоже все рассказали друг другу. Если бы она встретила кого-нибудь, думаю, я бы знал.

— Ладно. Продолжай ломать голову. А пока я хочу попросить тебя о большом одолжении. В субботу вечером мы собираемся провести городское собрание в общественном центре, чтобы поговорить о Кэмерон. Я хочу сделать что-то вроде коллажа из ее жизни, чтобы люди знали, кто она на самом деле и что ее волнует. Никто не ближе к ней, чем ты, Грей. Ты поможешь?

— Могу попытаться. — Выражение его лица неуверенное, но я также знаю, что он сделает для нее все, что угодно.