Когда говорит кровь

– Мы с братом поддерживаем избрание,– проговорил эпарх Касилея Киран Мендевиш. Сидевший рядом с ним Лисар, похожий как две капли воды на своего брата, согласно закивал головой.

– И я,– кивнул Майдо Янтариш – Я видел достаточно подлости и низости со стороны Тайвишей и не желаю, чтобы Тайлар попадал в их руки.

– Даже несмотря на то, что вы сражались за них на войне? – слащаво улыбнулся Мицан Литавиш.

– Я дрался не за них, а за Тайлар! – чересчур громко и нервно выпалил юный старейшина.– И я пострадал за это, но не запятнал своей чести.

– Не думал, что огромное наследство окажется столь непомерным страданием…

– Великие горести, Литавиш! Я же потерял всю свою семью в страшном пожаре!

– Которая, если память не играет со мной в игры, вас же перед этим прилюдно и прокляла? Весьма удобное совпадение, не находите, господин Янтариш?

– Да как вы смеете!

–Хватит! – тяжелый кубок в руке Кирота Кардариша с силой опустился на стоявший рядом столик, от чего все старейшины вздрогнули.– Вы у меня в гостях и я не потерплю, чтобы в моем доме продолжались эти проклятые склоки. Вы тут говорите про грядущую тиранию Тайвишей, а сами своими тупыми ссорами только подкладываете под них государство. Так что довольно пустых слов, старейшины. Мы выберем предстоятеля. Мы выдернем из дерьма нашу партию, а следом мы выдернем из него и весь наш Тайлар. Таково мое слово.

– Желаеш шам пшимеэть жоль шпашителя? (Желаешь сам примерить роль спасителя?) – прошипел скрюченный сверток, бывший когда-то вещателем их партии.

– Нет,– отрезал Кирот Кардариш.– Не я.

– Традиция требует…– встрепенулся было Тэхо, но одного взгляда было достаточно, чтобы этот мальчишка вновь вжался в кресло.

– Им точно будешь не ты, мальчик. Ягвиши шесть поколений руководили нашей партией и лишь просрали все то, на чем она строилась. Вашему роду придется забыть о власти. Больше вы ее не получите.

– Так кого же ты предлагаешь Кирот?– зрячий глаз хутадирского эпарха Эная Гатриша пристально посмотрел на хозяина дома.– Похоже, у тебя же уже есть имя. Я прав?

– Прав,– улыбнулся Кирот Кардариш. У него действительно было имя. Славное и хорошее имя. Имя, которое знали. Имя побед. Имя, способное сплотить их расколотую партию и собрать ее воедино.

– И чье же это имя? – проговорил бывший полководец.

– Оно твое, Убар Эрвиш,– проговорил он после небольшой паузы.– Ты станешь новым предстоятелем алатреев.

– Это прозвучало не как вопрос и не как просьба,– хмыкнул прославленный полководец.

– Потому что это утверждение. Кроме тебя, Убар, больше никто не сможет вытянуть эту лямку. Может ты и не заметил, но мы застряли в жопе и Тайвиши скачут у нас на головах, запихивая в нее все глубже и глубже. А мы только орем друг на друга, да припоминаем старые обиды.

– И ты думаешь, что просидевший в глуши двадцать лет солдат сможет это изменить? Похоже, ты слишком высоко меня ценишь.

– Я ценю тебя ровно на столько, на сколько ты стоишь. Как, впрочем, и любого другого человека. Ты герой, прихлопнувший проклятого разбойника Рувелию и весь его мятеж. И если ты выступишь против Тайвишей и их зарвавшегося ублюдка Лико,– от одного этого имени челюсть Кирота невольно заныла, а в ушах вновь появился шум обезумевшей толпы на пиру.– То люди за тобой пойдут. Потому что они тебя знают и помнят. Они знают, что тебе нужна не власть, а порядок и безопасность в государстве. И если против Тайвишей ты, то каждому идиоту станет понятно, что эта семейка несет нам лишь новую смуту.

– Только ты так и не спросил, хочу ли я этого.

– А мне плевать, что ты там хочешь. Ты нужен партии, Убар. Нужен Тайлару. Какие тут в бездну могут быть хотелки?

Вырванный из затянувшегося забвения полководец уже менялся на глазах. Его живот втянулся, плечи расправились, и даже изрядно поредевшие с годами волосы, казалось, обретали былую густоту. Он вспоминал молодость. Вспоминал годы своей славы и подвигов, когда его руки были руками самого Мифилая. Вспоминал того, кем он и был и от кого он прятался все эти годы, подменяя настоящую жизнь охотой, бездельем и распутством с рабынями. Кирот напомнил ему тот пьянящий и почти полностью забытый вкус долга. Вкус веры в себя и свое предназначение. Вкус жизни воина. И вспомнив его, Убар явно не желал возвращаться в болото добровольного изгнания.

– Ты прав, Кирот. Наши желания больше не имеют значения. Я согласен стать предстоятелем,– произнес он после долгого молчания.– Если остальные поддержат.

– За,– довольно улыбнулся Кирот.

– За,– вторил ему Энай Гатриш.

– Жа. (За) – издал шипение Сардо Циведиш.

– За! И за возрождение нашей чести и доблести! – Майдо Янтариш по военному ударил себя кулаком в грудь, словно приветствуя командира на поле брани.

– Мы за,– ответил за себя и за брата Киран Мендевиш.

– Я с вами,– проговорил сидевший до этого непривычно тихо старейшина Лиаф Тивериш.

– Ну как я могу пойти, против такого единодушия. Вы же потом нашлете на меня тысячу проклятий и свалите все грядущие беды,– рассмеялся Мицан Литавиш.– Убар Эрвиш, похоже мой голос твой.