Когда говорит море

Я металась в тесных объятиях солоноватых волн, неистово дергаясь и извиваясь всем телом. Аквариум был для меня слишком тесным, я едва могла развернуться в нем. Но я не могла сдаться, остановиться — слишком велика была моя ярость и жажда свободы. В эти мгновения безумного отчаяния я готова была вырваться из этой стеклянной тюрьмы, невзирая ни на что!

Однако все было тщетно. Аквариум крепко держал меня в невидимых оковах, словно каменный саркофаг. Я билась в нем, будто заключенная в коконе, и лишь облака пузырей взметались к искусственному небосводу в ответ на мои потуги.

В изнеможении я наконец обмякла, опустившись на устланное ракушками дно. Бессильная злоба постепенно сменилась горькой тоской. Я лежала, уткнувшись лицом в подводный ковер из мха и водорослей, и беззвучно рыдала, истекая солеными слезами.

Свобода… То единственное, о чем всегда мечтает каждая дочь морей, теперь была для меня потеряна навсегда. Я прозябала здесь, словно изгнанница из подводного царства — бесприютная узница Виктора в стеклянной клетке посреди его роскошного дома. Это было хуже любой темницы, хуже смертной казни, на которую меня когда-то обрекали старейшины нашего подводного племени. Здесь я лишена самого дорогого — вольного простора, волн и соленого морского воздуха!

От сознания этого сердце сжималось болезненной тяжестью. Мысленно я перенеслась на берег, где так часто любовалась ласковым прибоем и горизонтом, как будто бы небрежно очерченным синей кистью. Вспомнилось ощущение свежего ветра, овевающего разгоряченное тело. Сколько раз я нежилась меж волнами, наслаждаясь этой упоительной вольностью!

А теперь от былой беспечности не осталось и следа. Запертая, спеленатая, словно морской гад для прихотливой трапезы, я лишилась всех радостей существования, о которых даже не подозревают люди. Они проводят свои дни на суше и не ведают истинной жизни, которую ведем мы в лазурных морских далях.

Но я, я-то знала эту жизнь, дышала той вселенной, что непостижима для человеческих чувств. А теперь похищена и низвергнута, втиснута в роль дорогой безделушки, чудовищной диковинки для развлечения этого толстосума Виктора!

От этой мысли меня бросало то в жар, то в холод. Какой стыд, унижение и боль… Все из-за моего глупого увлечения Джейсоном, который и привел меня в ловушку. Наверняка теперь он рыщет где-то в поисках следующего заработка, даже не подозревая, какую кару навлек на меня своими поступками. А я, я останусь одна в этом застенке до скончания веков.

Горечь разочарования в мужчине, к которому я питала столь сильные чувства, смешивалась с обжигающим стыдом. От невысказанного негодования хотелось грызть собственные руки.

Я закружилась в круговороте отчаяния, почти теряя рассудок. Сиюминутные порывы искали выход: то хотелось разбить голову о стекло в безумной попытке вырваться, то броситься на своего мучителя Виктора с кулаками при первой же возможности. Но потом апатия вновь овладевала моей душой, и я замирала безвольной куклой на дне этого стеклянного шара…

Дни тянулись один за другим, сливаясь в тусклые недели. За стеклом то и дело мелькали равнодушные человеческие фигуры, прислуга богача приходила полюбоваться «чудом морей». Но со мной никто не разговаривал, даже Виктору я была не нужна, кроме как в роли безмолвного украшения, жемчужины его богатств. Это было даже хуже любых издевательств и мук — я стала бестелесным призраком, замурованным в этом жалком подобии истинной водной стихии. Я стала тенью внутри муляжа моего мира.

Мучительная тоска по прошлой жизни скребла мое нутро, выворачивая душу наизнанку. Чтобы не сойти с ума от горя и одиночества, я нередко впадала в забытье, уплывая в цветные видения былого…

Холодный каменный ужас сковал все мое естество, когда со стороны входа в зал с аквариумом появилась группа людей. Выстроившись цепочкой, они медленно приближались, с любопытством разглядывая мое водное логово. Я напряглась, сжалась в комок, припав к дальней стенке и выставив вперед плавники в ожидании нападения.

Первой шла высокая дама в шикарном платье и шляпке с лентами. Она опиралась на трость и прищурившись с раздражением смотрела на меня. За ней семенил тучный мужчина с бакенбардами, шумно дышащий в платок. Рядом с ним держалась молодая женщина исключительной красоты в светлом бирюзовом платье. Ее соблазнительная фигура выгибалась дугой, а глаза излучали неподдельный интерес. Замыкала процессию дама с двумя детьми — мальчиком и девочкой, которые бойко озирались по сторонам и дергали мать за руки.

Медленно, важно, словно на смотр какой-то диковинной зверушки в зверинце, компания обошла три четверти аквариума. Меня окатило волной брезгливости. Я была всего лишь безмолвным экспонатом для их потехи, «редкостной русалочкой», захваченной жадным богачом Виктором!

Отвращение душило меня, и в то же время я жалась по углам, опасаясь внезапного нападения или попытки поймать меня при помощи сетей или арканов. Наверняка где-то здесь прячутся подручные Виктора, готовые кинуться в воду по первому его знаку.