Когда я был маленьким, у нас была война

Как на тот грех, один дед Панькович умел добывать кресалом огонь, а спичек в войну ни у кого не было. Вот мама утром будит, вручает ведро с сухим кизяком и отправляет к Паньковичу «за жаром». Но там Вера! Только вчера она слышала, как я орал, когда мама драла хворостиной, и теперь мне стыдно. Достаю из стожка палочку пороха и отправляюсь к клуне. Клуня это камышовый шалаш высотой в двухэтажный дом. В ней хранили колхозное зерно, чтобы вывезти на станцию, но не успели. А здесь немцы гнались за нашими солдатами, те в клуню и спрятались. Немцы подожгли клуню трассирующими пулями и ждали, когда солдаты сдадутся. Те не сдались и сгорели заживо. Теперь дотлевают вместе с зерном. Отчего от пожарища несет сладковатым запахом.

Боялся ли я? Не помню. Наверное, не очень, если идти к деду Паньковичу было страшнее. Подходил к пожарищу, засовывал палочку пороха в золу, та сразу вспыхивала. Оставалось перенести огонь в ведро и бежать домой…

До войны мы топили плиту соломой, стеблями подсолнуха, в морозы — углем. Теперь всего этого не было, зато был порох, который мы вынимали из неразорвавшихся снарядов. Если подкладывать в огонь по одной палочке, горит так жарко, что печка раскаляется до красна. Но забудешься и сунешь несколько палочек, тогда беда. Шарахнет так, что чугунки вместе с кирпичами летят под потолок. У деда Сначука так и случилось. Теперь печка развалена и дед не слышит на оба уха, но все равно подкладывает по две, а то и три палочки. А вот ни я, ни сестра Инна, не ошибались ни разу, и мама об этом вспоминала до самой смерти…

Я, почему так подробно о порохе? Летом в хате соседки тетки Куньки поселились немецкие танкисты. Два дня пили шнапс и собирали по хатам «куры — яйка», на третий день пригнали танк. Большой! Почти вровень с хатой. Поставили впритык с котушком, в котором тетка Кунька держала поросенка, сами отправились в сад купаться. Притащили туда два котла, в которых когда-то варили еду для колхозников, и устроили помывку.

Плещутся, хохочут, гоняются голышом друг за дружкой, и не туда, что танк загорелся. Вернее, сначала вспыхнул котух, потом огонь перебросился на бак с бензином, вот и заполыхало. Пока немцы заметили, пока оделись, поздно.

Тетку Куньку отвезли на станцию и расстреляли. Хотя совсем напрасно. Ушедший на войну муж Костя оставил ей гору старых шпал и сколько угодно угля. Топи — не хочу без всякого пороха. К тому же, мама сама видела, сначала котух горел едва заметно, потом пыхнуло порохом. Там его было пачки две не меньше. Уж в чем-чем, а в порохе мама толк знала. Но вот тетка Кунька, как я уже говорил, никогда им не интересовалась.

Подушечка

Когда я был совсем маленьким, крестная подарила подушечку. Сама пошила из парашютного шелка, и набила гусиным пухом. С одной стороны подушечка гладкая и теплая, с другой вышита красивыми цветами. Но, главное, в уголке вышито мое имя. Я этим очень гордился.

Жили тогда не очень богато, зато весело. Вечерами у нас собиралась полная хата гостей. Папа играл на скрипке, мама на гитаре, остальные танцевали или пели.

Детей, конечно, отправляли в другую комнату, но двери открыты, и все хорошо видно. Особенно интересно, когда начинали разные игры. Самой любимой была «Подушечка». Кто-нибудь с моей подушечкой и завязанными глазами стоял среди комнаты, остальные вели хоровод и пели:

Подушечка, подушечка,Моя пуховая!Дивчынонька, дивчынонька,Моя дорогая!Кого люблю, кого люблю,

Того поцелую,Тому свою подушечкуНавеки дарю я.

Все останавливались и замирали, тот, который в середине хоровода, на ощупь выбирал кого-нибудь, целовал и отдавал подушечку. Было много смеха и всяких шуток.

Однажды я видел, как папа целовал маму. Долго, долго. Я даже возмутился. Целоваться должны только парни и девушки, а, если поженились, заниматься этим не к чему.

Потом началась война, пришли немцы и забрали все теплые вещи: одеяла, матрацы, подушки. Забрали и мою подушечку. Мама сказала, что на реке Минус остановился фронт, окопы залило дождем, и немцы стали их утеплять.

Когда немцев прогнали, мама с теткой Олянкой запряглись в повозку и отправились на Минус искать наши вещи. Отыскали матрац, два одеяла, и четыре подушки. Кроме того, привези много простреленных осколками шинелей. Из этих шинелей мама кроила одеяла, куртки и даже валенки. Но моей подушечки в окопах не оказалось.

Мама сказала, что немцы увезли ее в Германию. Очень уж она мягкая и красивая. Я думал, ее привезет папа, когда вернется с войны. Но папа привез только карман конфет, зажигалку, чтобы разводить огонь, и больше ничего.

С тех пор у нас в «Подушечку» больше не играли. Хату взорвали артиллеристы, дядю Леню, дядю Федю, дядю Петра, дядю Ваню на войне убило, тетку Куньку расстреляли за танк, подушечку увезли в Германию. Как здесь играть?

Ботинки