Когда я уйду

– То есть вы видели его кабинет?

Я подношу ладонь к лицу, стараясь скрыть расползающуюся по щекам краску.

– О господи, вы все слышали?

Она кивает.

– Дейзи, я…

– Не надо. Вы, должно быть, считаете, что я абсолютно спятила.

– Нет, – отвечает она, но я знаю, что это просто по доброте душевной, потому что она добра, красива, что бы там Кейли о ней ни говорила.

Джек провожает меня к маминой машине. Оказалось, что мама по-прежнему сидит за рулем.

– Тебе нужно ехать домой и отдохнуть. Тебе вообще нельзя вылезать из постели.

– Знаю. Я просто… Должна была увидеть тебя. Я так боялась, что все испортила.

– Брось, Дейзи! Прекрати! Мы можем поговорить вечером, – обещает он, открывая дверь.

– Нет!

С самой операции я слишком остро понимаю, что может случиться что угодно, и я просто не получу этой возможности. Что нужно сказать ему сейчас о том, что чувствую, и повторять, и повторять, не пропуская ни дня. Что я больше не могу тратить времени. Ни секунды.

И тут слова Патрика каким-то образом всплывают в мозгу:

– Когда я уеду отсюда, могу попасть под автобус.

– Не думаю, что это так уж возможно.

Я прячу улыбку, в полной уверенности, что Джек возненавидел бы Патрика не меньше меня.

– Знаю. Просто хочу, чтобы ты простил меня. С тех пор как все это началось, я понимала, что поступаю плохо, неправильно, особенно когда речь идет о нас.

– Я тоже понимал. И так хотел бы вернуться и сделать все по-другому. Не слушать тебя, когда ты запретила мне ехать в больницу.

– Полагаю, для таких вещей просто нет учебников, где сказано, как нужно поступать.

– Ты шутишь, верно? Ты же купила мне учебник.

Я недоуменно глазею на него, пока не вспоминаю о книге, которую купила в книжном магазине.

– Ты читал это?

– Разве ты не для того купила ее мне?

– Ну да, но… я не думала, что ты на самом деле станешь ее читать.

Он смеется, откидывает голову и снова смеется. И звук согревает меня, как чашка горячего какао.

– Господи, Дейзи, – трясет он головой. – Только ты…

Май

Глава 25

– В мае не должно быть так жарко, – пыхтит Кейли, обмахиваясь бумажной программкой.

Мы сидим на стадионе Сэнфорд, и я подаюсь вперед, пытаясь различить тощее тело Джека в море кандидатов на докторскую степень в белых квадратных шапочках.

Наконец, я вижу его, и поток теплых пушинок наполняет мое тело. Джек наконец закончил занятия, и список дел по дому тоже завершен, благодаря Памеле, и у нас есть несколько дней, может, недель, а может, и месяцев, чтобы провести их вместе, греясь под солнышком моего любимого времени года. А может, и больше: кто знает? Последние анализы, по словам доктора Ранкофф, показали, что опухоли не увеличились. Они того же размера, что и месяц назад. Возможно, потому, что мой организм наконец стал реагировать на лекарство, а может, удаление опухоли мозга напугало остальные и заставило их вести себя прилично, по крайней мере, на время. И я никогда не была так счастлива слышать, что какая-то часть моего организма не использует свой полный потенциал и хоть в чем-то отстает. Но я знаю, что опухоли свое наверстают. Рано или поздно.

Когда студенты в секторе Джека встают и перекидывают кисти с одной стороны шапочек на другую, мама восторженно свистит, а Кейли наклоняется ко мне.

– Твой муж теперь официально доктор. Дважды.

Я смеюсь.

– И по-прежнему понятия не имеет, как разогревать консервированный суп.

– Он безнадежен.

– Нет, – говорю я, думая о дверной ручке и окнах, и клумбе. Джек может позаботиться о себе. Пусть даже не поднимает с пола носки, как бы сильно я этого ни хотела, и не умеет готовить ничего, кроме как разбавлять молоком сухие завтраки. Но есть одна вещь, которая все еще терзает мое сердце в темноте ночи. И есть только один способ, которым можно все это исправить.

– Пообещай, что ты его не оставишь. Будешь приезжать, – говорю я Кейли.

– Если имеешь в виду, что я должна убирать и стирать его белье – не дождешься, – фыркает она.

– Нет. Просто постарайся проводить с ним время. Заставляй почаще выходить из дома. Я только…

Я прикусываю губу и смотрю на солнце, пока глаза не высыхают. И только потом смотрю на Кейли.

– Я просто не хочу, чтобы он был одинок.

Она сжимает мою руку.

– Не будет.

Я довольно киваю, радуясь, что с Джеком будет все в порядке в тот неизбежный день, когда мои опухоли решат снова восстать. Использовать весь свой потенциал.

Я снова смотрю на солнце, припекающее лицо, и позволяю утешить себя одним маленьким фактом, который точно неоспорим. Сегодня не тот день.

Май. Год спустя

Джек

Дейзи ушла. Это первое, что я замечаю, когда просыпаюсь в темноте и тянусь к ее половине кровати. Она пуста. Может, Дейзи на кухне? Я напрягаю слух, пытаясь расслышать предательский стук дверцы холодильника или звук ее шлепанцев в коридоре. Но все, что я слышу – тихое похрапывание Бенни, доносящееся от изножья кровати. Я вовремя сжимаю губы, чтобы не позвать ее, когда до меня снова и снова доходит.

Дейзи ушла.

Я лежу в постели, гадая, когда перестану просыпаться среди ночи. Когда Дейзи была здесь, я всегда крепко спал. Но после ее похорон крепкий сон куда-то девался.