Когда я впущу тебя

Это была плохая мысль, появившаяся от отчаяния: вечер-свидание. Его предложила Элеонора, Адам поддержал, хотя было ясно, что его пугает перспектива сидеть за столом напротив жены и вести светскую беседу, в которую нельзя включать ничего из «кто-что-кому-сказал» и «кто-все-это-начал». Они вернулись домой так рано, что даже мать Элеоноры с удивлением посмотрела на них, когда они вошли с совершенно трезвыми и серьезными выражениями лиц. А раньше, возвращаясь со свидания, они бы хохотали как подростки.

Адам практически сразу же предложил отвезти ее маму домой, а Элеонора позволила себе на секундочку задуматься, не пытается ли он избавиться от тещи для того, чтобы они уютно устроились на диване, прижавшись друг к другу, может, включили бы какой-то фильм или одну из тех программ, которые нравились им обоим. Но она спустилась с небес на землю, когда Адам, направляясь к входной двери, объявил, что по пути назад заглянет к Крису: он обещал тому посмотреть компьютер, а раз ему все равно нужно выйти из дома… Вот она – реальность.

Элеонора сказала себе, что не будет плакать.

* * *

Она лежала в кровати и пыталась спать – нужно пользоваться любой возможностью до того, как Ной проснется и яростно заорет от голода, – когда услышала, как ключ Адама поворачивается в замке входной двери. Элеонора пошарила рукой на тумбочке в поисках телефона. Глазам стало больно от яркого света экрана. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, сколько сейчас времени: двенадцать часов сорок пять минут. Прошло больше трех часов с тех пор, как Адам отвез ее мать домой и отправился чинить компьютер друга. Почему он так задержался? Элеонора лежала без сна и ждала его, но он не отправился сразу в кровать. Она услышала, как открылась дверь в ванную, а потом в душе полилась вода. Мыться в такое время, ночью? Ему в любом случае вставать через несколько часов, а он обычно первым делом принимает душ. Когда Адам наконец толкнул дверь в спальню, то удивился, увидев, что она не спит.

– Прости, дорогая. Не хотел тебя разбудить. Как мальчишки себя вели?

– Крепко спят, – ответила она нейтральным тоном. – Компьютер починил?

Последовала небольшая заминка, и только потом муж ответил:

– О да, а потом заболтались – ну, Крис жаловался на жизнь. Ты же его знаешь.

Элеонора не знала – они с ним виделась всего пару раз за шесть лет отношений с Адамом, – но ничего не сказала. Сегодня ночью она не хотела еще одного скандала.

Адам проскользнул в кровать рядом с ней, и Элеонора инстинктивно придвинулась поближе, отдавая свое тепло его холодному телу. Адам ответил – обнял ее и поцеловал в макушку. Прошло несколько месяцев с тех пор, как они занимались любовью, – еще до рождения Ноя. После родов этого не стоило делать, потому что у Элеоноры долго все болело и было сильное кровотечение, но она не удосужилась сообщить, что врач уже почти месяц назад разрешил ей возобновить половую жизнь. Она чувствовала себя такой изможденной, налитые молоком груди казались очень тяжелыми, а живот после родов она постоянно стягивала совсем не привлекательным нижним бельем, причем пока еще того же размера, что и во время беременности, поэтому половая жизнь не занимала верхних строк в ее списке дел. Если честно, она не занимала вообще никакого места в этом списке. Адам проявлял терпение, не давил на нее, ожидая от нее сигнала, но сейчас, поздно ночью, ей показалось, что для нее чрезвычайно важно заняться с ним любовью. Элеонора запустила теплую руку в пижамные штаны, которые он теперь стал надевать, и начала медленно ласкать его, при этом нежно целуя его в ключицу. Она почувствовала, как его тело ответило, и сразу же занервничала и почувствовала возбуждение одновременно, словно у них это происходило в первый раз. Но затем Адам положил руку на ее кисть – уверенно и нежно – и остановил ее движение.

– Не сегодня, малыш. Я просто без сил.

Шок от того, что ее отвергли, оказался сокрушительным. Элеонора не помнила ни одного случая за все время их отношений, чтобы ее муж отказался от секса – независимо от того, как они устали или как злобно ругались. У нее от стыда навернулись слезы, они жгли глаза, и она благодарила бога за то, что Адам не видит ее в темноте. Она резко убрала руку, словно ее обожгло, и чуть заметно кивнула.

– Конечно. Поспи, увидимся утром.

– Хорошо, любимая. – Он не понимал, как она обижена, снова поцеловал ее в макушку и повернулся к ней спиной. – Спокойной ночи.

Элеонора попыталась ответить, но слова застряли у нее в горле, она только сильно зажмурила глаза. Вскоре она услышала ровное дыхание Адама, который уснул, пока она сама лежала без сна в темноте.

Глава 27