Когда король падет

Он впивался мне в шею губами. Его дыхание сбилось, и на секунду мне показалось, будто он дрожит. Но стоило мне поднести ладонь к его щеке, чтобы попросить о продолжении, как он откинулся на кресло и выпустил меня из объятий.

Разочарование окатило меня ледяной волной, но даже этому чувству оказалось не под силу потушить пламя у меня внутри.

– Что-то не так? – спросила я чуть слышно, поглаживая Бенедикта по щеке и ощущая его жесткую щетину. Но он только покачал головой и схватил меня за руку, отстраняясь.

– Ты получила, чего хотела, – хрипло проговорил он. – Думаю, время попрощаться.

Мое сердце обрушилось в пропасть. К горькой досаде примешался страх. Возможно, я зашла слишком далеко? Вдруг я спугнула Бенедикта? И опять все испортила…

– Разве ты не хотел? – проговорила я, а Бенедикт тяжко вздохнул.

– Это не имеет значения.

– Разумеется, имеет! – запротестовала я.

– Поздно, – пробурчал он. Приобняв за талию, он притянул меня к себе, и на краткий миг во мне затеплилась надежда. Но он встал на ноги, удерживая меня на весу, и поставил на пол. – Нам нужно отдохнуть.

Я встряхнула головой, чтобы разогнать мысли. Меня тревожило, с какой легкостью его прикосновения сломали все мои планы, оставив лишь жгучее возбуждение. Насколько я поняла, Бенедикта тоже встревожило то, что произошло между нами. Мы оба терзались сомнениями – но разве я позволю страху разлучить нас? Я не могла отступить, пройдя такой путь. Бенедикт, как и я, стоял у самой черты, за которой его самообладание падет. Стоит только убедить его сделать шаг – и я выиграла.

Я подняла на него взгляд, подходя ближе.

– Ты можешь остаться на ночь, – прошептала я и попыталась положить руки ему на грудь, но он отстранился. Покачав головой, взъерошил темные кудри.

– Флоренс, это плохая идея.

В его глазах читалась внутренняя борьба. Тем не менее он отказал мне, и это причиняло боль. К тому же я не понимала причины.

– Почему? – спросила я.

Он нахмурился.

– Сначала мы должны четко определиться с нашими желаниями.

Я растерянно захлопала ресницами.

– Ты утверждал, что хочешь всего, – напомнила я.

Бенедикт не сразу ответил, и я начала сгорать от неловкости под его пристальным взглядом. Обхватив себя руками, я вскинула голову.

– Речь не о том, чего хочу я, – сказал он наконец. – А о твоих желаниях. А также о твоих представлениях о том, чего тебе следует желать.

Я нахмурилась, но, похоже, недостаточно убедительно, так как Бенедикт не попытался объяснить, что имел в виду.

– Не понимаю, – начала я. – Мне казалось, я вполне четко обозначила свои желания…

Он покачал головой.

– К чему все это, Флоренс? Недавно ты ненавидела меня, а теперь… Ты стараешься ради себя или ради меня?

– На что ты намекаешь? – возмутилась я. – Ты полагаешь, я притворяюсь, чтобы ублажить тебя?

Сердце заколотилось сильнее. Бенедикт почти подобрался к правде. Он вновь провел между нами черту, сделав мою цель почти невозможной.

– Я не обвиняю тебя, – объяснил он. – Но быть королем непросто. Иногда мотивы окружающих запутываются. Я не могу не задаваться вопросом, что влечет тебя ко мне – чувства или моя власть.

Я поджала губы.

– Ты оскорбляешь меня.

Он поморщился.

– Такое случается. Приношу извинения.

Мое сердце сжалось.

– Значит, ты не доверяешь мне, – заключила я.

– Скорее не доверяю себе, – сказал он. – Был бы еще в этом смысл…

Ни малейшего.

– И что теперь? – спросила я. Вот оно. Возможно, он проведет черту здесь и сейчас. Эта мысль вызвала у меня тоскливое чувство.

Взъерошив волосы, Бенедикт тяжко вздохнул. На мгновение он показался мне беспомощным.

– Теперь мне нужен холодный душ, – пробубнил он, не спуская с меня взгляда. – И нам обоим необходимо все обдумать.

– Мне не о чем думать, – уверенно заявила я, но мой голос – чертов предатель! – сломался. Неудивительно, что мне не удалось убедить короля. Вероятно, он в любом случае не поверил бы.

– Добрых снов, Флоренс, – пробормотал он.

Вздернув подбородок, я вздохнула.

– Спокойной ночи, Бенедикт.

Молча я наблюдала, как он уходит из моей комнаты. Возможно, сегодня победа осталась не за мной, но я не проиграла. Бенедикт захотел меня, в этом я не сомневалась. Он не хотел поддаваться искушению – но этого недостаточно, чтобы остановить меня. Очерченная им граница – не более чем линия на песке. Дотронься до нее – и она исчезнет.

* * *

Следующим утром я проснулась, и первым, что вспомнила, было то, как Бенедикт касался губами моей шеи. Раздосадованная, я зарылась лицом в подушку.