Когда король падет

– Все хорошо? – осведомился он. Его хриплый голос дарил мне чувство защищенности.

– Хорошо? Великолепно! – вздохнула я.

Он молчал. По мере того как я приходила в чувство, где-то в глубине зарождалось неприятное ощущение.

– А у тебя? – вполголоса спросила я.

Он откашлялся.

– Тоже.

В его голосе я различила странные нотки. Поднявшись с кресла, Бенедикт поставил меня на ноги, но не стал продолжать и отстранился, лишь мимолетно коснувшись губами моих волос.

– Доброй ночи, Флоренс, – произнес он и отвернулся.

– Доброй ночи? – рассеянно повторила я.

Ответа не последовало. Он быстро прошел к двери и оставил меня одну в салоне, будто ничего не произошло. Он даже не обернулся.

Вот же… засранец.

Я понимала, почему он ушел – цеплялся за последнюю надежду сохранить стену между нами. Но это не отменяло того, что я чертовски беспокоилась.

Я совсем запуталась в своих чувствах. Я все еще переживала удовольствие от случившегося. Но на душе было тяжело. Случившееся казалось частью плана. Игрой, которую я должна вести. Но границы между правдой и ложью становились все более размытыми. И как бы я ни оценивала свое положение сейчас, ясно было одно – я хочу большего.

Глава 16

Зеленые глаза

Двое стражников, дожидавшихся за дверью, сопроводили меня в мою комнату. Я шла между ними, опустив взгляд и сгорая от стыда. Наверняка стражники что-то поняли: сначала игровой зал покинули все гости, чуть позже оттуда поспешно вышел король. Но мне было так больно…

Бенедикт причинил мне боль, когда неожиданно оставил одну. Обманывать себя оказалось неприятно. И я жалела, что случившееся было ложью и не могло стать реальностью.

Быстро подготовившись ко сну, я выключила свет и забралась под одеяло. Но уснуть так и не смогла, сколько ни пыталась. Наверное, лучше сохранять дистанцию между нами, чтобы защитить сердце, но меня неудержимо тянуло к нему. Сделать последний шаг – что может быть проще? Этого требовали и моя миссия, и жажда близости. И только рассудок говорил другое.

Приближалась полночь, и я не могла больше выносить терзания. Наверняка Бенедикт уже спал, но стоило хотя бы попытаться поговорить с ним. Я выбралась из постели и босиком прошла к комнате Бенедикта, ощущая на себе взгляды стражников. Тихо постучалась в дверь, боясь разбудить его, но, к удивлению, услышала ясное «войдите».

Я робко вошла. В гостиной никого не оказалось, но Бенедикт вдруг появился в дверях кабинета. Одежда на нем была все та же, волосы взъерошены, рубашка измята. У меня перехватило дыхание.

Заметив меня, он застыл на месте. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга.

– Так поздно работаешь? – спросила я. Почему в моем голосе послышался упрек? Я не могла понять, как он мог сконцентрироваться на бумагах, пока у меня в голове царил хаос.

– Не мог уснуть.

Стиснув руки в кулаки, я опустила их по бокам, чтобы не демонстрировать боль, но это не помогло. Она окрашивала интонацию моего голоса подобно витражам, меняющим цвет солнечных лучей.

– И за эти два часа у тебя в голове даже не мелькнула мысль навестить меня? Ты бросил меня там одну!

– Мне требовалось время, – спокойно объяснил он. – Проветрить голову.

– И как твоя голова?

Он выдержал мой взгляд.

– Изменяет мне, когда ты рядом.

Я вдохнула.

– Я давила на тебя? – Я задала этот вопрос лишь затем, чтобы Бенедикт возразил. Но слова оставили горькое послевкусие: все не так однозначно, как полагал Бенедикт.

Он поморщился.

– Совсем нет. Это я виноват.

Я тяжело сглотнула. Мое тело пылало. Вспомнив нашу близость, я снова вспыхнула.

– В таком случае я не вижу проблем, – выпалила я.

Бенедикт печально вздохнул.

– Я утратил способность мыслить ясно – вот в чем проблема. И мне надо подумать об этом. Вчера я уже пытался объясниться.

– Ты слишком все усложняешь, – сказала я.

Удрученно покачав головой, он подошел ближе.

– Как ты не поймешь? На протяжении двадцати лет я возводил крепкие стены. Поклялся себе не притрагиваться ни к одной из кровавых невест, не злоупотреблять их доверием, как делали некоторые мои предки. Девушки давали мне свою кровь – и ничего более. Я не прикасался к ним. С большинством даже не говорил. А потом в замок явилась ты и сожгла все: мои принципы, правила, меня. Проклятье, я не представляю, что делать с этим.

– Думаешь, я знаю? – спросила я. Вдруг страх, терзавший меня, и скопившееся напряжение выплеснулись наружу. – Я ожидала этого не больше тебя. Но все это время ты был таким нежным, внимательным – проклятье! Только из-за тебя мне хочется большего!

– Ничего подобного не входило в мои намерения.

– Впечатление складывается иное!

Я развернулась, чтобы уйти, но Бенедикт, преодолев оставшееся между нами расстояние, удержал меня за плечо.

– Ты говорила, что не спешишь, – напомнил он. Я встретила его взгляд: гнев и отчаяние отражались в его глазах, а лицо казалось измученным.

– Говорила. Но ты бросил меня одну, ушел, ни слова не сказав, будто попользовался и бросил! И даже не поцеловал. Словно для тебя случившееся не имеет никакого значения!