Когда миллиона мало

– Ну… это из аниме. Как раз фильм вышел. Там суть в том, что бог смерти Рюк от скуки подбрасывает одну из своих тетрадей в мир людей. Ее находит японский школьник. Не помню уже, как его звали. Записывает туда имя какого-то преступника – тот умирает от сердечного приступа. Ну, пацан и начинает таким образом бороться с маньяками и прочими гадами.

– А при чем здесь я?

– Фильм популярный был. Коммерсанты сориентировались, стали в магазинах чистые тетради смерти продавать. С подробной инструкцией, как написать, чтобы с гарантией убить. Я очень злилась, что ты меня бросила. Ну, и вписала тебя.

Богдана улыбнулась:

– Список жертв большой был?

– Человек двадцать, – отозвалась Сильва. – Папаша с мачехой тоже там. И Билл Гейтс мне не нравился.

– Четыре года без тебя – худшие годы в моей жизни. – Богдана смахнула слезинку.

Дочь беспечно ответила:

– Зато бабка с дедом облизывали – особенно поначалу. Ладно, не обо мне речь сейчас. Надо на прием. Я тебя отвезу.

– Сильва, брось. Я поеду сама.

Но дочь (вечно страшно занятая) фальшивым голосом отозвалась:

– У меня абсолютно пустая суббота. Тренер по фитнесу болеет, в кино никто не позвал. С удовольствием развлеку тебя в поликлинике!

Богдана больше не спорила. Устроилась на пассажирском месте и заметила – сегодня ей здесь гораздо комфортнее. Будто огромное напряжение спало. Пока Сильва выспрашивала у навигатора маршрут, она прикрыла ладонью левый глаз. Все обычно. Потом зажмурила правый – и слегка вскрикнула.

– Ты чего, мам? – вскинулась дочь.

– Сейчас, подожди. Показалось, наверно.

Богдана снова посмотрела на вывеску ресторана – сначала левым, потом правым. И дрогнувшим голосом сказала:

– У меня один глаз… почти ничего не видит. Только контуры. Что-то со зрением! Поэтому и голова, наверно, болит!

Сильва ответила:

– Ну, давай все равно сначала к неврологу съездим – раз она лучшая и мы уже записались. А если по ее части никаких проблем – окулиста я тебе тоже в два счета найду.

* * *

Про головную боль невролог Марина Львовна выслушала почти равнодушно. Но едва Богдана сказала, что один глаз почти полностью потерял зрение, профессор сразу встревожилась:

– Давно?

– Не знаю. Я только сегодня заметила. Случайно.

– Травм головы не было?

– Давно. Двенадцать лет назад. Но я быстро восстановилась и все обошлось без последствий.

– Гипертонические кризы? Стрессы?

– Да нет, у меня все нормально.

Марина Львовна внимательно взглянула на пациентку. Сначала велела следить за пальцем, потом коснуться носа, а дальше поднялась:

– Пойдемте.

– Куда?

– Зрение проверим.

К окулисту сидела изрядная очередь, но Марина Львовна решительно отмела робкие возмущения:

– У нас экстренный случай.

Богдана окончательно струхнула. Но чувства юмора старалась не терять. Предупредила:

– Я таблицу еще в школе выучила. На спор. НКИБМШЫБ.

– Мы используем более современные технологии, – улыбнулся глазной врач.

На стене экран, на нем вспыхивают буквы. Богдана их – с разной степенью успеха – называла. Офтальмолог хмурился. Марина Львовна почему-то тоже не уходила.

– Вы зрение когда в последний раз проверяли? – строго спросил окулист.

– Год назад. Когда справку на права обновляла.

– Сколько было?

– Единичка. Врач еще удивлялся. Сказал, что по возрасту уже положена дальнозоркость.

Медики переглянулись.

– Сейчас у левого глаза меньше десяти процентов, – сообщил офтальмолог.

– Посмотри, пожалуйста, поле зрения, глазное дно и перешли на мой компьютер, – попросила невролог. – А я договорюсь, чтобы ей МРТ срочно сделали.

– Да что со мной такое? – совсем растерялась Богдана.

– Давайте пока не будем волноваться, – мягко произнесла Марина Львовна.

Но как тут быть спокойной! Не успела выйти от окулиста – ее под белы рученьки и на креслокаталку.

– Зачем? – возмутилась Богдана. – Я прекрасно себя чувствую!

К ней подлетела Сильва, нервно попросила:

– Мам. Не бузи. Это на всякий случай.

– Какой еще случай! Со мной все в порядке!

Но медбрат ласково попросил:

– Сядьте, пожалуйста, а то меня ругать будут.

Сильва вцепилась в мамину руку, зашептала:

– Я подслушала, они говорили… ты в любой момент можешь сознание потерять.

– Да почему?

– Ну… Они точно не знают еще… Но если зрение на один глаз сильно падает, значит, на зрительный нерв что-то давит.

И только сейчас до Богданы начало доходить. Голос сразу сел. Она просипела:

– Врачи думают, это рак? Рак мозга?!!

– Мам, да ты с ума сошла! – возмутилась Сильва. – Какой рак? Такой диагноз за пятнадцать минут только мошенники ставят. У тебя может быть что угодно. Скорей всего, близорукость внезапно развилась. От этого и голова болит: что один глаз ничего не видит. Но это ведь врачи! Им всегда надо страху нагнать! Сейчас сделают МРТ, убедятся, что у тебя в мозгах все в порядке, и отпустят!

Сильва изо всех сил старалась казаться беззаботной. Медбрат, что вез кресло-каталку, подыгрывал:

– Ваша дочка абсолютно права. Местные врачи – страшные паникеры. Но что вам – прокатиться сложно, раз просят?