Когда мы верили в русалок

– Нет! – Он взял меня за руку, и я ее не отдернула. – Просто я чертовски устал.

– От чего?

Он закрыл глаза. Ресницы отбрасывали длинные тени на его широкие скулы. Раны на губах затянулись, и в мягком вечернем освещении они приобрели розовый оттенок. Он был похож на эльфа, забредшего в чужую страну. При мысли о том, что он и в самом деле мог погибнуть, у меня заныло в груди. Поддавшись безумному порыву, я наклонилась и приникла в поцелуе к его прекрасным губам.

Непередаваемое ощущение. Губы зажужжали, каждый нерв в теле зазвенел, и какое-то время – с минуту, может, две, точно не скажу – он отвечал, как будто машинально или потому что был в улете, а может, по обеим причинам. Для меня это не имело значения. Едва его губы раскрылись и наши языки соприкоснулись, мое тело воспламенилось; я думала, что потеряю сознание от этого поцелуя.

Он оттолкнул меня.

– Джози. Прекрати. Нет.

Красная, как помидор, я отскочила от него. Перекинула через плечо волосы.

– Просто хотела тебя растормошить. – Я выпустила его руку. – Хватит придуриваться, чувак. Жду тебя внизу, – заявила я, схватив с комода его болеутоляющие таблетки.

Он терпел два дня, а потом все же не выдержал и, бранясь от злости, сполз с лестницы на заднице. С распущенными волосами и в одних трусах: из-за переломанной ноги ему даже короткие шорты с разрезами трудно было натянуть.

– Дай мне мои гребаные таблетки.

Улыбаясь, я подошла к Дилану и бросила лекарство ему в руки.

– Может, воды хочешь попить? Или поесть что-нибудь?

После этого он наконец-то начал выходить из депрессии. Спускался вниз поиграть в карты за столом. Пару раз его навещали друзья. Они приносили с собой ром и сильную травку – бутоны конопли, покрытые кристаллами ТГК[39] так густо, что казалось, будто они обсыпаны алмазной крошкой. Я уже после второй затяжки ног под собой не чуяла.

Может, Дилан и не замечал, что я заметно повзрослела, однако его друзья оказались более наблюдательными. Один поцеловал меня в коридоре, когда мы все напились рому и так сильно обкурились, что я двух слов внятно произнести не могла. Оттолкнула его, качая головой. Ему было за двадцать, на груди уже пушилась довольно густая поросль. Я была абсолютно уверена, что одними поцелуями от него не отделаюсь.

Дилан вышел из-за угла как раз в тот момент, когда этот тип схватил меня за задницу.

– Ты офигел, что ли, козел? – вспылил он, отшвырнув от меня его руку. – Она же ребенок.

«Козел» пьяно хохотнул и попятился, выставив перед собой ладони.

– Все, все, ухожу. Только, старик, она не ребенок. Ты вообще смотришь иногда на нее?

У меня шумело в ушах, и мне, в моем одурманенном состоянии, внезапно захотелось, чтобы Дилан взглянул на меня как мужчина. И увидел во мне девушку.

Я подняла глаза: да, именно так он и смотрел на меня. Были только он и я – оба пьяные до одури от рома и наркотиков. Рубашки на нем не было – только джинсовые шорты с низкой посадкой. Опираясь на костыль, он стоял и смотрел на меня. И я чувствовала его мужской взгляд. На своих плечах. На волосах. На голом животе, выглядывавшем из-под короткого топа. Я была загорелой, коричневой, как пекан; распущенные волосы рассыпались по плечам и рукам, отдельными прядями падая на грудь, на маленькие округлости, прикрытые лишь тканью футболки. И всего лишь на секунду мне подумалось, что я легко сейчас могла бы снять свой топ и показать ему себя, упиваясь выражением его лица, тем самым, как мне казалось, которое я видела на лицах других парней.

– Ты очень красивая, Кузнечик, но все еще ребенок. С такими парнями нужно быть осторожнее.

Он повернулся и вышел из коридора, а я вдруг отчетливо поняла, что единственный парень, кто мне нужен, будет нужен всегда, это Дилан. Так всегда было и будет.

А еще я поняла, неким шестым чувством, что он чувствует то же самое.

* * *

До возвращения родителей оставалось пять дней, так что времени у меня было немного. Я придумывала тысячи способов, как его соблазнить, и некоторые даже пустила в ход. Нетуго завязала на шее бретельки своей маечки, и, когда помогала ему лечь в постель, с боков мои груди частично обнажились. Он, казалось, ничего не заметил. Я надела тонкую полупрозрачную блузку прямо на голое тело. Глядя на себя в зеркало, я была абсолютно уверена, что сквозь ткань просвечивают соски в обрамлении треугольничков незагорелой кожи. Я ходила в этой блузке целый день, а он вообще на меня не смотрел.

Я читала ему роман Джоанны Линдсей, и, как только дошла до пикантной сцены, он остановил меня, со смехом заткнув уши.

Однажды вечером стрекотали сверчки, океан пел, а звезды в вышине сверкали, как бриллианты.

– Пойдем в нашу бухту, – предложила я. – Ты ведь с костылем уже сможешь спуститься, да?

Дилан склонил голову, передавая мне косяк.

– Попробую. Тогда, может, текилу прихвати из кладовой?

– Конечно! – Я затянулась сигаретой и вернула ему косяк. – Я сейчас.