Когда наступит никогда

И в ту же секунду над головой взорвались первые цветные сполохи, осветив ночное небо вспышкой красно-белого огня. В тишине раздался грохот, густой воздух завибрировал. У Кристи-Линн перехватило дыхание, а потом опять в темноте пронеслась ракета, рассыпавшись на розовые, белые и золотые искры, которые отражались в зеркальной поверхности озера, словно бриллианты.

Кристи-Линн хотела сказать Уэйду, что он прав и она никогда не видела такой красоты, но не успевала. Залпы продолжались один за другим, и каждый следующий оказывался ярче и больше предыдущего. Кристи-Линн едва заметила, когда его рука накрыла ее руку, она не сводила взгляда с неба, наслаждаясь гипнотическим пульсом цвета и звука, золотыми и серебряными искрами, что падали вокруг, словно звезды.

Наконец Кристи-Линн глянула на Уэйда, с удивлением обнаружив, что он смотрит не на небо, а на нее.

– Ты не смотришь фейерверк.

– Ничего. Я вижу его в твоих глазах.

Слова выбили ее из равновесия, теплые и терпкие – по представлениям Кристи-Линн, похожие на глоток виски. Их пальцы переплелись, пульс ускорился, а над головой продолжало взрываться небо. А потом Уэйд притянул Кристи-Линн к себе. Внутри все затрепетало. Он хотел поцеловать ее, и она решила позволить. Потому что внезапно безумно захотела этого сама.

Губы Уэйда мучительно медленно открылись навстречу губам Кристи-Линн – мягкое нападение на ее изголодавшиеся чувства. Она на мгновение замерла, когда он обхватил ее руками, пораженная резкой и неосознанной реакцией тела. Кристи-Линн почти позабыла эту часть – поспешное смешение вздохов, столкновение тел, слабость, жажда поддаться искушению. Как легко позволить этому – чем бы оно ни было – произойти, отбросить осторожность и покориться удивительной новой боли. Безрассудная мысль. И опасная.

Кристи-Линн резко подалась назад, покачнув каноэ.

– Мы не можем, – выпалила она. – Я не могу.

– Я думал…

Кристи-Линн вцепилась оцепеневшими пальцами в борта каноэ, благодарная за темноту.

– Я знаю, что ты думал. Я, видимо, тоже так думала. Но я не… не могу.

Да, она почувствовала. И в какой-то момент почти сдалась. Кристи-Линн посмотрела на опустевшее небо, где осталась лишь россыпь звезд. Фейерверк закончился, и тишина вызывала тревогу, словно внезапно стало негде спрятаться.

– Прости. Я… не подумала.

– Вообще-то, я тоже. Не хочу быть типом, который пользуется уязвимостью подруги.

Его слова задели Кристи-Линн.

– Ты считаешь, я уязвима?

Она почувствовала его изумление даже в темноте.

– А это не так?

Уязвимость. Кристи-Линн не нравилось это слово. Слабое слово. Беспомощное. А она не хотела ни в ком нуждаться. Но теперь появился Уэйд. Сильный, добрый, готовый подставить плечо в непростые времена. И как она не догадалась раньше? Поддалась внезапному порыву, имела глупость открыть дверь, в которую даже близко не готова войти. И к тому же чуть не разрушила дружбу.

– Честно говоря, я не знаю, – наконец ответила Кристи-Линн. – Я совершенно запуталась. Но ты не такой тип, Уэйд. Виновата я. Ты был другом. Хорошим другом, и на этом нам следует остановиться.

Уэйд ничего не ответил, взял весло и развернул лодку. Кристи-Линн тоже сидела тихо, разглядывая его треугольные плечи, пока он вел каноэ к берегу. Она его обидела. Или как минимум сбила с толку. Следовало вести себя осторожнее – ради них обоих. Но она предпочла игнорировать сигналы тревоги. Ведь Кристи-Линн обратилась за помощью именно к Уэйду, Уэйд утешал ее, когда она узнала про Айрис, и всегда ее поддерживал. Но дело в его связи со Стивеном, верно?

Когда они достигли берега, Уэйд поспешно вылез из каноэ и быстро подал руку. Он поднялся на крыльцо, перешагивая через две ступеньки, и исчез за стеклянными дверями, не оборачиваясь. Кристи-Линн предпочла задержаться на улице, пытаясь прийти в себя.

Когда она наконец вернулась в домик, на кухне было пусто. Рукопись Уэйда лежала на столешнице рядом с мисками из-под мороженого. Кристи-Линн взяла ее и сумочку, безуспешно пытаясь подобрать слова.

Она обнаружила Уэйда в гостиной – он расставлял по местам диски. Когда Кристи-Линн вошла, он посмотрел на нее с мрачным, непроницаемым выражением.

– Почему?

– Что почему? – растерялась Кристи-Линн.

– Почему нам следует остановиться?

Она вздохнула, гадая, как ему объяснить.

– Мы должны. Я должна. Я только начинаю вставать на ноги, Уэйд. И не готова к сложностям. А они возникнут. Знаю, звучит жестоко, но за всю жизнь у меня были всего одни взрослые отношения, и кончились они плохо. Мне не нужна новая неудача.

– Я тоже не слишком твердо стою на ногах, Кристи-Линн, но между нами что-то есть, и сегодня мы оба это почувствовали. Возможно, дело просто в физическом притяжении, а может, нет. Но наши пути сходятся вновь и вновь. Может, не просто так?

Кристи-Линн прижала рукопись к груди, словно пытаясь отгородиться от его слов.

– Ты прав. Связь есть, и она реальна – Стивен. Весь нанесенный им вред: измены, предательство, ложь. Это нас объединяет. Мой покойный муж. Но получается сеанс психотерапии, а не романтика. Мне нельзя их путать.

Уэйд сложил руки на груди и нахмурился.