Когда небо было синим

Светик была пухленькой блондиночкой с ангельским личиком из интеллигентной семьи. По вечерам мы целовались непосредственно в кухне на мешках с картошкой. А иногда на лавочке при луне. Она сидела слева от меня, а я рассказывал что-то из курса астрономии и повернулся направо, указывая на какую-то звезду. Затем, повернувшись налево, я столкнулся носом к носу с мохнатой собачьей мордой. Это было несколько неожиданно, но почему-то я не испугался, а подумал: «Полнолуние… С кем не бывает». Но оказалось, что ангельское личико находилось чуть дальше, просто наша прикухонная дворняга доверчиво просунула между нами свою любопытную морду. Зашкаливать в отношениях со Светиком было нельзя. Я знал таких романтичных девушек. Они считали поцелуй залогом верности навсегда. А у меня была своя Наташа в городе.

Я стал избегать досупружеских обязанностей, ссылаясь на производственную занятость. Занятость действительно была. Надо было зарабатывать. Мы были плотниками-бетонщиками, но здесь сильно не разживёшься. Пришлось идти в экстремалы.

Вагон-хоппер предназначен для перевозки сыпучих материалов, в частности цемента, и его надо разгружать. Снизу у него люки, через которые цемент должен ссыпаться в наклонный лоток и перемещаться куда надо. Однако, слежавшийся после транспортировки цемент игнорировал закон всемирного тяготения. Приходилось через верхние люки залезать внутрь вагона и разрыхлять цементную массу вручную. При этом залезал ещё человек, а возвращался уже пельмень. Если бы вспрыснуть лёгким дождичком и подождать, можно остаться скульптурным изваянием наподобие девушки с веслом, точнее юноши с лопатой. Свою наружную поверхность после этого ещё можно было как-то отмыть, но то, что проникло внутрь несмотря на респираторы, необходимо было уже тщательно обрабатывать спиртосодержащими жидкостями.

Заработок на этот раз был уже в несколько раз посолиднее, и студенчество пошло вразнос по кабакам.

ЭПИЗОД ВОСЬМОЙ

В каждом студенческом коллективе обязательно должен быть свой Кузя. Это либо производная от фамилии, либо образ жизни. У нас было и то, и другое. На третьем курсе в нашей группе после академа появились Валера Кузя и Юра Галич. (Я по-прежнему несколько сокращаю фамилии, чтобы кто хочет, себя узнал, а кто не хочет, так и не надо. К примеру, солидный руководитель строительства тогда был просто Кузя. Так зачем его расшифровывать.)

Это были два друга абсолютно разные внешне, но с единым внутренним миром. Валера был длинным и несколько нескладным. Играя в СТЭМе в сценке «Утро в общаге», он лежал на раскладушке пузом вниз, а ноги его при этом доставали до пола, в соответствии с песенкой про кузнечика с коленками назад. Юра же был красавчик-блондин с римским профилем. Несмотря на молодость он уже был не только муж, но и папа. Однако, это не мешало ему вести наш разгульный образ жизни.

Кузя и Галич были настолько «вестибюльными», что на лекции не ходили вовсе. Лишь завидев в конце коридора неугодного препода, они резко делали поворот кругом и удалялись. При этом их реакция и синхронные движения были настолько чётко отработаны, что позавидовали бы часовые Мавзолея. И лишь философские семинары они посещали охотно. Ребята они были грамотные с хорошо подвешенными языками. Начиная рассуждать, они своей полемикой сбивали преподавателя с толку и основной темы, направляя её в совсем иное русло. Пара заканчивалась, и все были благодарны Кузе и Галичу, принявшим огонь на себя.

Я тоже как-то воспользовался подобной тактикой на экзамене по философии. Мне было предложено прояснить разницу между диалектикой и метафизикой. А я, как бы раскрывая тему, вильнул в сторону и просто изложил содержание прочитанного в детстве фантастического рассказа. Там один профессор, метафизик, считавший, что жизнь на Земле после очередного потопа должна оборваться и потом зарождаться заново, отправился на машине времени в будущее. Оказавшись среди первозданной природы, он встретил неандертальца, который тюкнул его дубинкой по темечку. Профессор помер с торжеством своей теории. Но оказалось, что он просто попал в заповедник, где люди будущего разводили неандертальцев. Земля продолжала эволюционировать в духе диалектического материализма, а удовлетворённый преподаватель вывел мне «отлично».

Появление Кузи и Галича разбавило процентное соотношение мужского и женского в нашей компании и скрасило моё одиночество. А если учесть примкнувшего к нам и ставшего моим другом на все институтские и последующие времена Валеру Грига, то коллектив получился вполне основательным, самостоятельным и «всегда готовым». Лера жил на другом конце города и домой никогда не стремился. Поэтому, сколько я помню, он всегда присутствовал где-то рядом.