Когда небо было синим

Наступила очередная осень, а вместе с ней и картофельная страда. Наиболее обильное вызревание её было отмечено в полевых недрах посёлка Ореховец нашей же губернии. Поэтому туда был десантирован почти весь наш курс. Меня всегда удивляло, что на картошке студентов, как правило, расселяют в сельских школах. Куда в это время исчезают школьники? На этот раз также основной массой мы расположились в пустующих классах. Но кое-кого приютили и частники. Так мои «матери» ангажировали просторную хату местного деда Тихона. Деду Тихону они представились как девушки положительные, строгих правил и вообще замужние. Для пущей убедительности они сказали, что мужья должны вот-вот приехать, и дед Тихон ежедневно пытал:

– Ну, когда хозявы-то будут?

Нас было много и, когда студенческая когорта маршировала по борозде, картошка сама выпрыгивала на поверхность, ну а ту, что застревала, выковыривал плугом местный тракторист Петруша. Это был молодой парень, который завидовал нашему студенческому содружеству. Он пригласил меня к себе домой, налил и попросил записать ему на магнитофон что-нибудь студенческое. Я исполнил «Из вагантов» c только что вышедшего, но до сельской глубинки ещё не дошедшего диска Тухманова. Довольный Петя предложил:

– Cлушай, у нас тут скоро свадьба будет. Сыграй там чё-нибудь».

Я согласился, а зря. Свадьба была вполне культурной и почему-то даже без драки. Меня, как представителя трудового студенчества, встретили дружелюбно, усадили за стол и налили гранёный стакан водки. Не желая обидеть молодых, я его выпил и тут же получил новый. Уяснив, что здесь после первой не закусывают, выпил и его и попросил хотя бы запить. Стакан с лимонадом оказался стаканом с самогоном, просто цвет подвёл. Так что спеть мне уже не удалось, и вскоре я был доставлен к месту проживания. Гитару несли следом. На следующий день в ту сторону, где была свадьба, глаза просто отказывались смотреть, а к горлу подкатывало что-то словами невыразимое. Ребята, которые вчера завидовали моему приглашению на халяву, сегодня с сочувствием рассматривали меня, как свидетельство торжества зеленого змия.

Из местного населения с нами в контакте производственном и дружеском был Бобан. Вообще-то это был Вова, а Бобаном он позволял звать себя только близким друзьям, остальным Бобан бил в бубен. Он водил ГАЗ-53 и ещё только собирался в армию, хотя внешне соответствовал уже отслужившему. Диаметр его кулаков не оставлял никаких сомнений в отношении его здоровья. Все в округе его уважали и побаивались.

Как-то в нашу всегда открытую дверь мужского класса забрёл местный неадекватный чудик и заявил, что он сидел и вообще всех зарежет вилкой. Вилки не оказалось, и он взял ложку. Отдыхавший у нас Бобан открыл один глаз, и урку как ветром сдуло. Вообще-то мы сами уже собирались напихать ему подзатыльников, потому что ложкой пока ещё никого из нас не резали, а наш стройотрядовский медик и тоже третьекурсник, доктор Женя, хирургом был ещё начинающим и от всех болезней прописывал только пластырь. Да и вообще, как мы поняли, он специализировался скорее всего по женским болезням, потому что всегда пропадал в расположенном напротив женском классе. Особенно его беспокоило здоровье Леночки из параллельной группы. К самой симпатичной присосался, пиявка медицинская.

Собственно, многие к тому времени уже начинали распределяться по парам, кто на время картошки, а кто и с дальним прицелом. Но секса в Советском Союзе не было!

Большому коллективу требовалось соответственно больше вина. И вот, желая расширить небогатый ассортимент местного магазина, мы решили осмотреть закрома соседнего села. В двухместной кабине ГАЗ-53 мы разместились следующим образом: Бобан за рулём, рядом вперемешку Григ, Галич и я. Продолговатый Кузя кольцами обернулся вокруг нас как змей со скульптуры «Лаокоон и его сыновья». Рулить Бобану было неудобно, поэтому ехали только по прямой, пугая встречные машины. С одной всё-таки пришлось «поздороваться» зеркалами. Вернувшись в родное село, Бобан бросил машину в положении неустойчивого равновесия на откосе оврага и отправился с нами продолжать.