Когда-нибудь, но не сейчас (СИ)

Он налил себе ещё водки, кинул внутрь. Зажевал пивом из банки и кусочком перчёного чёрного хлеба. Уронил голову на руки и прикрыл глаза: его слегка повело. Где-то за ушами жужжала осенней мухой разогнавшаяся пьяная кровь.

"Книга Перемен" его когда-то интересовала, да. Эпоху назад, в университете, Окорочко даже опубликовал маленькую статейку о логике расположения гадательных фигур в книге. Потом он начал писать вторую статью - о том, что двоичный код "И Цзин" не является числовым, а представляет собой вариант формализации глобальных ситуационных признаков. Статью не поняли, а зря. Потом, уже в Японии, он пытался разговаривать на эту тему с одним человеком, но и он оказался мамото-шмамото...

"Ты пьян и думаешь о пустяках", - образовалась в голове неожиданно трезвая мысль.

Питер недоумённо помотал башкой: ему не понравилось то, что в неё залетело.

- Я пьян, - попытался сказать он, чтобы сделать чужую мысль своей. Ему это даже удалось.

- Я думаю о "Книге Перемен", - сформулировал он в уме более или менее внятный ответ.

"Вариант магического кода, предназначенный для анализа положений", - проявилось в голове. Дальше шло ещё что-то, но затуманенный мозг не мог этого ухватить. При том Окорочко откуда-то знал, что на трезвую голову чужая мысль в его голову не попала бы.

"С людьми на самом деле мало что случается" - сгустилось очередное облачко. "И всё то, что с ними может произойти, описано в Книге Перемен".

- Я пью... это моя жизнь... и мне пофиг... - Окорочко не смог дотумкать, что же именно ему пофиг. Надо было как-то помочь себе, и Питер помог: налил из графинчика ещё водки и зажевал тем, что нашёл на столе, не чувствуя вкуса.

"Обычная человеческая ошибка - принимать часть за целое" - лопнуло в голове очередное облачко.

"Люди это часто делают. Например, когда думают о смысле жизни, забывая о том, что ей предшествовало и что за ней последует. Но сейчас у нас мало времени и об этом мы думать не будем", - облачка чужих мыслей беззвучно вспыхивали и рассыпались. - "Что касается твоей ситуации, то ты работаешь на компанию "Сурья-Вамша". Примени "Книгу Перемен", и ты поймёшь".

- Я пьян, - в голове Питера всё плыло и разъезжалось. - И я давно ничего не делаю.

"Да, так", - задрожало облачко. Питер почти увидел его - маленькое сгущение чего-то блестящего.

"В лаборатории давно не ведётся никакой работы. В ней происходит что-то другое. Не так ли?" - последние слова явно были вопросом.

Окорочко не смог ответить на это даже мысленно.

"Ты - часть небольшого коллектива из трёх человек. Каждый из них может быть описан гексаграммой "И Цзин". То есть комбинацией шести цельных и прерванных черт. Но для американца это слишком сложно. Белый человек различает в себе тело и душу. Поэтому опишем каждого всего двумя чертами. В лаборатории работают двое мужчин и одна женщина. Китайцы считают тело основой, а душу завершением. Поэтому первая черта у тебя - сплошная, мужская, у Винарского тоже. У Риты Сафари - прерванная..."

"Теперь душа", - чужие мысли поднимались на поверхность сознания всё быстрее, как пузыри в закипающем чайнике. Окорочко мутило от этих пузырей, но он не мог ничего поделать.

"У тебя типичный мужской характер в одном из худших его вариантов. У Риты, несмотря на её пол, характер тоже мужской, у Аркадия - наоборот. Получаем две сплошные черты для тебя, прерванную внизу и сплошную вверху для Риты, сплошную внизу и прерванную вверху для Аркадия".

В голове всплыли чёрточки. Две сплошные, похожие на знак равенства, были его собственными. Окорочко пьяно прищурился, пытаясь разглядеть остальное, но всё-таки сообразил, что видит фигурки не глазами, и вовсе закрыл их.

"Поскольку вы непосвящённые и тело для вас важнее духа, расположим ваши описания согласно порядку возраста. Ты старший, Винарский моложе, Рита самая молодая и к тому же женщина..."

Последняя стопка была всё-таки лишней. Алкоголь, докравшийся из желудка до сосудов, победно взревел. Питер обхватил голову руками и замычал: ему было нехорошо.

"Если сложить все черты в нужном порядке, мы получаем гексаграмму номер двадцать шесть. Она называется "Да Чу", "Воспитание великим", и состоит из двух триграмм. Внизу - три сплошные черты, "Творчество" или просто "свет". Вверху - две слабые и одна сильная, она называется "Гора". Свет, погружённый в недра горы, символ пленённого духа. В лаборатории занимаются пленением духа. Какого духа?"

В голове запрыгали прямые и изломанные чёрточки гексаграмм. Они сложились во что-то, отдалённо напоминающее домик.

Окорочко почувствовал, что алкоголю становится тесно в желудке. Следовало бы посетить туалет, но встать он не мог: выпивка навалилась на него всей тяжестью и прижала к стулу. В ушах тоненько, предупреждающе зазвенело. Какая-то часть мозга тем не менее оставалась странно трезвой - как освещённая комнатка в огромном тёмном здании.