Когда Ницше плакал

Мы ведем странную борьбу. Пытаемся определить, кто из нас может принести другому больше пользы. Меня беспокоит это соревнование; боюсь, что такое положение дел только лишний раз послужит для него доказательством истинности его глупой «силовой» модели общественных отношений. Может, мне следует последовать совету Макса: перестать с ним бороться и учиться у него всему, что он может мне дать. Для него крайне важно держать ситуацию под контролем. Я часто замечаю, что он чувствует себя победителем: он говорит, что многому мог бы меня научить, он зачитывает мне свои записи, он следит за временем и милостиво отпускает меня с заданием, которое я должен подготовить к следующей встрече. Все это меня раздражает! Но я напоминаю себе, что я врач, что я встречаюсь с ним не для своего удовольствия. В конце концов, какое можно получать удовольствие от удаления миндалин или устранения запора?

Было мгновение, когда у меня появилось странное ощущение, будто я отсутствую. Ощущение сильно напоминало транс. Может, я все-таки восприимчив к гипнозу.

ВЫДЕРЖКИ ИЗ ЗАПИСЕЙ ФРИДРИХА НИЦШЕ ПО ДЕЛУ ДОКТОРА БРЕЙЕРА, 6 ДЕКАБРЯ 1882 ГОДА

Иногда философу быть непонятым лучше, чем быть понятым. Он слишком старается меня понять; он пытается выманить у меня конкретные указания. Он хочет понять, как веду себя в той или иной ситуации я, и вести себя точно так же. Но он еще не понимает, что есть мой путь и что есть твой путь, а единого пути быть не может. Еще он не просит указаний прямо, но пытается выманить их лестью, а потом прикидывается, что это вовсе не лесть:

он пытается убедить меня, что моя откровенность необходима для работы, что это поможет говорить ему, это сделает наши отношения более «человеческими», словно быть человеком – значит барахтаться вместе в грязи! Я пытаюсь донести до него, что правдолюбцы, не страшатся шторма или грязной воды. Что нас действительно пугает, так это мелководье!

Если мы используем медицину в качестве ориентира в нашей работе, разве не должен я поставить «диагноз»? Появляется новая наука – диагностика отчаяния. Я ставлю ему диагноз: он стремится к свободе духа, но не может сбросить оковы веры. Ему нужно только «да» согласия, выбора, но не «нет» отказа. Он лжет сам себе: он принимает решения, но отказывается быть тем, кто решает. Он знает, что несчастлив, но не знает, что не о том он печалится. Он ждет, что я подарю ему облегчение, поддержку и счастье. Но я должен сделать его еще более несчастным. Я должен превратить его мелочные страдания в страдания благородные, какими они когда-то были.