Когда охотник становится жертвой

Жив он или ещё нет? Вопрос молотками бьёт по мозгам, вынуждая отмерять шаги вокруг машины и думать, думать, думать. Сомневаться. Простая логика диктует сваливать и ни о чём не жалеть. Такова жизнь. Так бывает. В их мире так бывает. Она видела смерть своих братьев и сестры, смерть унесла бабулю, парней из её звена, Джо, жену Данэма, смерть скоро возьмёт и его. Не Эйсе решать, не ей вмешиваться, да и что она может сделать против троих здоровых вооружённых мужчин? Сама того не осознавая, Ривера сочиняет план спасения, и сама тут же отталкивает от себя эти мысли.

Слышится хлопок. На втором этаже бьётся окно. Эйса рефлекторно пригибается, прячется за машину, жадно рыщет глазами по фасаду, всматривается в черную глубину оконной рамы. Ей мерещится движение. Ей мерещится крик. Данэм не стал бы кричать. Мастер пыток не может под пытками сломаться. Это было бы слишком, черт возьми, прозаично.

— Дьявол, — Ривера в пылу переходит на испанский.

Уйти или впервые сделать что-то для другого, рискуя собственной шкурой? Эйса впервые сомневается в своём выборе. Эйса впервые делает такой выбор.

— Я убью тебя сама, урод.

Они оба знали, что это задание самоубийственно. Данэм сам решил сыграть овечку на заклании. Оливер слишком близок Человеку, о нём знают и УБН, и Франко, и Маккормик. Оливер стал слабым местом для Маркуса Холта, а Маркус Холт слабостей не приемлет. Спасения не будет. А без Оливера она долго не пробегает. Так что же тянуть?

Эйса оставляет оружие, снимает рубашку, подвязывает под грудью топик, приспускает штаны, обнажая пупок и выпуклости тазовых косточек, взбивает волосы. Жаль красной помады нет. Она сойдёт за придорожную девицу — федеральная трасса недалеко к югу, подозрений быть не должно. Знакомых лиц среди охраны не было, значит, Данэма охраняют люди Маккормика — вероятность получить пулю с порога уменьшается. В остальном, надежда лишь на везение. Эйса делает большой глоток текилы и бросает бутылку в кусты. Она зайдёт с главного входа.

***

— Привет, парни, не угостите сигареткой?

Её встречают три направленных на вход пистолетных дула.

— Цыпа, ты откуда здесь?

— Заблудилась, — коротко улыбаясь и пряча лукавый взгляд в пол, отвечает она.

Они видели её ещё на подходе, она и не пыталась пройти периметр тайно, это не уложилось бы в сценарий. Эйса медленно шла от ворот к крыльцу, осматриваясь и старательно изображая из себя святую наивность. Хочется верить, что она достаточно похожа на шлюху, и что её кривляния и дешёвые заигрывания были поняты верно. Увидела хорошую тачку, зашла немного заработать — все вроде бы складно и до боли типично для этих мест. А дальше — импровизация.

— Давай вали отсюда, — один из них делает шаг вперёд и машет пистолетом, указывая на дверь. Звонким «ой» Эйса изображает испуг.

— Да ладно ты не пугай девчонку, — вступается второй, когда она начинает пятиться к выходу, в ужасе подняв над головой руки. — Хорошенькая, — мужик оценивает её лицо и фигуру, и, удовлетворённо щёлкнув языком, садится на подлокотник дивана, всем своим видом демонстрируя интерес к дальнейшей беседе. — Сигаретка — пять баксов.

— У меня нет денег, — улыбаясь и невинно хлопая глазами, отвечает Ривера.

— Нет денег, нет сигаретки.

— Я могу отработать.

— Сколько? – третий решает прекратить бессмысленное кокетство своих коллег. Все уже давно всё поняли и именно так, как Ривера того хотела. Заблудшая на огонёк проститутка, иначе ей было не подобраться даже к порогу. Пока идёт торговля, она осматривает помещение, отмечает входы, выходы, подход к лестнице, количество и доступ к оружию, дополняет в голове план, исходя из новых полученных данных. Просто выхватить пушку и пострелять не получится — их трое она одна, её завалят после первого же рывка к оружию, и хорошо, если только завалят. Иначе то, что она собирается сделать добровольно превратится в бесконечное насилие, пока она не сдохнет от травм. Рядом с Оливером.

— Сотня с каждого. Классика и минет.

— Ого, загибаешь. За сотню ты мне очко должна вылизать. — Вся троица взрывается хохотом, пока один, проржавшись, не выдаёт окончательные условия. — Двести за всех.

У них вся ночь впереди, пересменок только что состоялся. Заняться им явно нечем. Эйса зашла вовремя.

— Ладно, только по очереди.

Ривера всегда избегала групповых утех, чтобы, как минимум, остаться целой — в подобных условиях ни на пощаду, ни на передышку рассчитывать не приходится. То, что её условия будут выполнены, остаётся только надеяться, ведь кто платит, тот и заказывает музыку. Эйса старается не думать. Просто отключиться от реальности — единственный выход, потому что осознание того, что сейчас начнётся, здорово бьёт по мозгам. Ривера никогда не чувствовала себя настолько мерзко. Она подставляет собственный зад трём омерзительным на вид мудакам — ничего, даже издали похожего на удовольствия от случки с которыми, она явно не получит — и всё ради кого? Ради Оливера, мать его, Данэма. Ради того, чтобы этот чёртов засранец выжил.