Когда осыпается яблонев цвет

Маргарита зажала рот обеими руками, чтобы не закричать. Она уже видела эту фотографию. Теперь она знала, почему внешность Марты иногда казалась ей смутно знакомой и почему-то отталкивающей. Женщина на снимке была той, что когда-то насмерть сбила машиной мать и сына Маргариты. Ту женщину Маргарита когда-то люто ненавидела и не могла простить, а потом так же отчаянно просила судьбу дать ей хоть малейший шанс искупить свое нежелание прощать. Мать этой женщины приходила к Маргарите перед судом, плакала, умоляла, говорила о том, что судьба их уже наказала: в той автокатастрофе погиб муж сидевшей за рулем женщины. Она просила о снисхождении, говорила о том, что если Маргарита скажет в суде, что не имеет претензий и попросит за подсудимую, то срок будет минимальный. А Маргариту тогда тошнило от разговора, она не могла и не хотела просить за убийцу своей семьи. И ее совершенно не волновало то, что у той есть маленькая дочь, и то, что сама женщина – известная пианистка, которая в тюрьме без практики рискует потерять профессию. Какое ей было дело до этой профессии? Она потеряла мать и сына. Ее лишили смысла жизни и рассуждают о потере ремесла. Не было в Маргарите ни капли сострадания ни к той, за кого просили, ни к самой просящей. Ее призывали подумать о маленькой девочке. Что ж, она подумала. У этой девочки были мать и бабка, а у Маргариты больше не было никого. Потому и прогнала она незваную гостью, потому и крикнула ей вслед проклятия и пожелания скорее сдохнуть.

А через год старуха явилась снова. Выплюнула Маргарите в лицо зло и коротко:

– Радуйся – умерла моя дочь! Открытая форма туберкулеза. Там, на зоне, не слишком озабочены лечением. Одним человеком больше, одним меньше – разницы нет. Я тоже скоро за ней отправлюсь – рак желудка в последней стадии. Эта дрянь на нервной почве развивается и жрет человека поедом. Вот так вот. Девка у нас сиротой останется. Это раньше был дом – полная чаша, а как беда случилась, протоптанная дорожка быстро бурьяном заросла. Знаешь почему? Потому что никому мы не нужны. Это у пианистки друзья были, а у заключенной их нет, и до ее семьи тоже никому нет дела. Так что живи, тварь, живи и радуйся. Все по-твоему вышло. Была у нас семья, да вся вышла. За что только дитю такие страдания, не знаю. Может, у тебя есть ответ, а? Так ты скажи! Мне скажи! Им вот скажи! – Старуха вынула из-за пазухи и потрясла перед лицом Маргариты фотографией дочери и зятя. А потом трясла из каждого угла квартиры, из каждого зеркала, из каждого сна много дней и ночей до тех пор, пока Маргарита не попала с нервным срывом в больницу.

Больница вернула крупицы душевного равновесия, но о полном восстановлении Маргарита могла только мечтать. Днем она жила работой. Вечера проводила за книгами. Иногда выбиралась в театр, но редко. Подруги были замужние, семейные, и вырваться от пирогов и кастрюль им было сложно. Случались в жизни Маргариты и романы. Однако то ли кавалеры были не те, то ли сердце ее окончательно замерзло, но желания довериться мужчине у нее никогда не возникало. Хотя справедливости ради надо сказать, что и к ней очередь с предложениями руки и сердца не выстраивалась. В любви признавались, в постель ложились, но жениться не собирались. Уж слишком эта женщина была отстраненной, всегда оставалась чужой и не слишком уютной. Маргариту это не обижало. У нее было достаточно других причин для страданий. А главной по-прежнему оставалась невозможность найти ответ на мучивший ее вопрос: почему обстоятельства ее жизни сложились именно так, а не иначе и для чего и кому это было нужно?

Теперь она знала: для того чтобы они с Мартой обрели друг друга. Откуда-то издалека до Маргариты донесся голос директора детского дома:

– Фотографию девочка сжимала в руках, когда ее нашли, но она не помнила, кто эти люди, изображенные на снимке. Умершую бабушку она тоже не помнила. Даже имени своего не знала. Видимо, потрясение было настолько сильным, что сознание услужливо стерло все трагические воспоминания. Но прошлая жизнь дала о себе знать. Мама Марты была пианисткой, и дочь, судя по всему, унаследовала ее талант. А бабушка, очевидно, знала французский. Мне рассказывали, что на даче нашли много словарей и тетрадей с записями на французском. Так что шансон – явление из прошлой жизни Марты.

– А сама Марта никогда не интересовалась тем, как оказалась в детском доме? Не спрашивала, кто ее родители?