Когда падают листья...

— Мрр… Ты принимаешь все слишком близко к сердцу, Йена.

— Может быть.

— Надо быть кошкой, мурр-р-р. — проурчала Зорька. — Ни от кого не зависеть, ни о чем не жалеть и никому не показывать своих страхов.

— Я человек. Да и ты не так давно стала кошкой, дорогая.

— Это все неважно, — недовольная напоминанием хозяйки, отозвалась кошка. — Он перейдет в царство Моарты?

— Не знаю, Зоря. Я сделала все, что смогла.

Кошка встала на задние лапы, уцепившись когтями в юбку женщины и настойчиво заглянула той в глаза. Полосатый рыжий хвост заходил ходуном, как маятник. Шерсть вздыбилась, усы выстрелили в стороны: явный признак кошачьего возбуждения. Кошка хотела сказать что-то важное, и в предвкушении этого стала похожа а ощерившегося рысенка.

— Ой, все ли?

Йена внимательно вгляделась в зеленые омуты и, отвернувшись, быстро пробормотала:

— Это слишком опасно.

— Мрр… Ты испугалась риска?

— Зоря, его жизнь и так на волоске висит.

— Но ты ее вряд ли сохранишь, если не решишься на этот шаг, мрр.

Женщина еще несколько мгновений напряженно вглядывалась в пустоту, видя совсем иное, потом бросила обреченный взгляд на Дарена, подхватила кошку на руки и, усадив у себя на груди, грустно спросила:

— Ты все знала?

Кошка промолчала, блаженно щурясь.

Ответа не требовалось.

Сестра Йена вздохнула и посмотрела на раненого. Вправе ли она распоряжаться судьбой этого мальчика? Нет, не вправе. Но кто сможет помочь, если не он? За все надо платить…

Сестра прошептала:

— Хорошо. Неси.

Рыжая Зоря довольно мурлыкнула, спрыгнула на пол и, подняв хвост трубой, понеслась выполнять просьбу.

А Йена смотрела на Дарена, и по ее лицу катились слезы. Когда она в последний раз плакала: год, два назад? Или больше? Да так ли это важно, в самом деле!

Все чаровники все равно всегда оставались чаровниками. Даже после перевоплощения в другую сущность они сохраняли в себе странное волшебство, не поддающееся объяснению. Некоторые находили в кошачьей жизни свою прелесть, полностью отдаваясь животному миру, другие стремились обратно, к людям. Вот и Зоря пришла к Йене три года назад — ободранная, больная, хромая и голодная. Пришла бы к обыкновенному человеку — стала бы обыкновенной кошкой. Но Зорьке повезло: то ли легкомысленная богиня удачи и неудачи посмотрела на нее зеленым глазом, то ли просто так сошлись Нити, кто знает? — чаровникам не под силу увидеть лишь свою жизнь — но кошка оказалась в опытных руках Йены…

Все мало-мальски даровитые чаровники рано или поздно становились котами и кошками. После двадцати ли лет или после пятидесяти, но становились. Так было, так есть, и так будет еще долго-долго, пока не оборвутся все Нити на ладонях у Странников.

Вот и Йене суждено было стать кошкой: возможно не сейчас, возможно много позже… Но женщина не хотела лишний раз рисковать — не хотела любить, не хотела страдать. Какой смысл будут иметь все эти чувства после ее смерти как человека?

Единственная вещь могла изменить все, но Йена не считала себя достойной носить ее. Достоин ли ее Дарен? Время покажет. Сможет не ошибиться — хорошо. Не сможет — амулет снова станет пустышкой. Он так долго тяготил душу Йены, что избавление от него сейчас было одновременно и облегчением, и страданием. Но иначе нельзя, ибо так сложились Нити. А ей ли спорить с ними? Она лишь видит, но вмешиваться не вправе, потому как не ее это право.

Рыжая кошка, хитро сверкая зелеными глазищами, бежала по длинным темным коридорам, держа в зубах тонкий шнурок, на конце которого болтался старый кулон: голубоватый, с синими прожилками. Ей не нужен был свет. Ее не замечали, ее пытались оттолкнуть ногами в сторону, но кошка упрямо продолжала путь, уворачиваясь из-под тяжелых сапог и стараясь быть как можно незаметнее. Мягкие подушечки лап бесшумно ступали по серому холодному камню, и лишь изредка по нему стучали коготки, выпущенные на поворотах.

Кошка несла старинный артефакт хозяйке. Она так же не знала, будет ли у Дарена с ним будущее или нет. Его нить уходила далеко в туман, и разглядеть ее не смогла даже Йена. Главное, чтобы он с нее не свернул в сторону: заблудится в вязком тумане и пропадет, пожираемый белыми существами без глаз.

Каждая мелочь влияет на завтрашний день.

Но не изменит ли жизнь человека Камень, меняющий направления Нитей?

Кто знает…

Гулко стукнул об пол камень амулета.

Йена очнулась от мыслей и подняла. Пару волн повертела его в руках, стараясь вобрать в себя его непонятное тепло. Может быть, ей стоит хотя бы примерить его? Соблазн так велик!..

— Йена! — предостерегающе зашипела кошка. — Он тебе не предназначен! Тебе ни к чему менять судьбу!

Ни к чему? Женщина горько усмехнулась. Двадцать лет назад она тоже так считала. Пока не встретила в одном порту молодого воина-мерцернария. Растворилась в серых глазах, да так и не смогла очнуться. Даже после стольких лет. Причинить ему бОльшую боль она не смогла бы, а кто даст гарантию, что на завтра вместо любимой женщины в объятиях которой засыпал, он не найдет… кошку? Один амулет смог бы все исправить. Какое искушение может быть сильнее, чем возможность прясть свою Нить самому?