Когда плачет скрипка. Часть 1

Постепенно восстанавливались функции правой руки. Пуля, пробив бронежилет, правую лопатку уже не смогла пробить, но дел натворила.

На втором курсе он уже играл в волейбольной команде университета. Предлагали также участвовать в соревнованиях по самбо, но он отказался. Спортивное самбо требовало существенной перестройки навыков, а он этого не хотел.

На тренировках волейбольной секции еще на первом курсе он познакомился с тренером, преподавателем кафедры физической культуры Верой Вершининой. Она в четырнадцать лет стала мастером спорта по художественной гимнастике, но так бурно росла, что в институте физкультуры уже специализировалась по волейболу и баскетболу. На высоких каблуках она была почти вровень с Михаилом, а ведь он – самый рослый в волейбольной секции.

После тренировки волейболистов Михаил почти всегда задерживался для отработки на манекене приемов боевого самбо. Он часто покидал спортзал последним. В мужской душевой было уже пусто.

Однажды к нему в душевую зашла Вера со словами: «Может, ты хоть сейчас покажешь мне свое ранение?! Надеюсь, оно не ниже пояса!».

На тренировках и в играх Михаил никогда не снимал при всех спортивной рубашки с длинными рукавами и его шрам редко кто видел.

“Смотрины” закончились на спортивных матах в кладовой спортинвентаря рядом с душевой.

Их связь продолжалась почти год. Они появлялись вместе на университетских вечерах и вечеринках, пока однажды (уже на третьем курсе) Михаила в общежитии не разыскала Анастасия.

Она в том году стала студенткой экономического факультета сельскохозяйственного института.

– Миша! Сделай одолжение, пригласи меня на вечер в вашу «бурсу». Говорят, у вас парней избыток и вечера интересно проходят.

Перед ним стояла красивая, со вкусом одетая девушка. Давно и очень знакомая и совсем незнакомая.

– Нет проблем! Чем только не пожертвуешь ради землячки, тем более соседки.

– Ну, ну! Не набивай себе цену. Твоя мужская репутация только повысится, когда тебя увидят с другой девушкой, а не только с этой каланчей.

– Не возражаешь, если с нами будет и «каланча»? Я ей уже обещал…

– Ради бога! Мне бы только войти в зал для танцев, потом я вас оставлю тушить ваши пожары.

Но она схитрила. На вечере не отставала от них ни на шаг под предлогом, что у нее еще нет здесь знакомых. Благодаря стараниям Михаила и Веры у нее появилось их больше десятка. Да и особых стараний не требовалось. К их троице парни присоединялись сами. Незнакомая красавица не нуждалась в рекламе. Но Анастасия упорно не покидала пару и висела у Михаила на левой руке.

– Я их совсем не знаю, дайте присмотреться!

Михаилу пришлось делить танцы между обеими девушками поровну, благо, и делить не всегда нужно – большинство танцевало общей толпой. Анастасия нещадно эксплуатировала права соседки и друга детства, чтобы «монополизировать» Михаила.

Вера почувствовала себя лишней или, по крайней мере, не захотела участвовать в потешном представлении, устроенном Анастасией, демонстративно, с преувеличенной страстью, борющейся за партнера на танцплощадке. Вера под каким-то предлогом ушла. Она жила рядом в общежитии преподавателей и аспирантов. Михаил должен был провожать Анастасию на окраину города.

Михаил и Анастасия остались вдвоем. Теперь никаких общих танцев, только тело к телу, голова на груди и руки на плечах у Михаила. Взгляд Анастасии стал другим и лицо задумчиво-серьезным. Она перестала щебетать – уже не нужно было ломать комедию. Наслаждалась близостью с человеком, которого давно любила до дрожи в коленках, до остановки сердца.

Михаил почувствовал эту перемену. Оказалось, тело его не забыло невольных объятий в тот день, когда он ее спас. И он почувствовал такое влечение к девушке, что сам испугался неожиданности и силе чувства. Михаил постарался скрыть свое новое состояние от Анастасии, но ему это плохо удавалось.

У подъезда дома, где Анастасия снимала комнату еще с двумя подругами, перед прощанием она сказала с улыбкой, в которой за маской юмора прятались надежда и отчаяние, уверенность и сомнение:

– Ну ладно, поцелуй, не мучайся!

После он отнес ее на руках на четвертый этаж, хотя в доме был лифт. На каждой площадке они делали остановку для поцелуев. Перед дверью квартиры Михаил сказал полушутя:

– Кажется, я в тебя безумно влюбился, но предупреждаю, что для сохранения мужского авторитета, женюсь на тебе только, если переплывешь речку. Условия остались прежними!

– Я еще подумаю, стоит ли из-за этого мерзнуть в речной воде! – в тон ему ответила Анастасия.

Никогда раньше ему не было так трудно расстаться с девушкой и никогда раньше не были такими сладкими ее поцелуи и упруго податливыми губы.

С того вечера они проводили вместе все свободное время. Очень скоро Анастасия доверила ему свою невинность так естественно и с такой страстью, с какой отдается жена любимому мужу после продолжительной разлуки.