Когда под ногами бездна

Он опустил глаза на Оккинга, распростертого на полу. Ноги и руки лейтенанта были привязаны нейлоновыми веревками к кольцам, вделанным в стены. Совершенно очевидно, что Хасан так забавлялся и раньше. Причем довольно часто. Тело, конечности и лицо Оккинга покрывали ожоги от сигарет и длинные порезы, из которых сочилась кровь. Не знаю, кричал он или нет, – училки заставили меня сосредоточить все внимание на Хасане. Но одно могу сказать точно: он был еще жив.

– В конце концов ты все-таки добрался до легавого, – констатировал я. – Наверное, сейчас жалеешь, что у него нет розетки. Ты ведь любишь использовать свой особый модик, правда?

Хасан поднял брови.

– Да, тут уж ничего не поделаешь... Но зато у тебя их целых две. Я предвкушаю удовольствие, которое ты скоро подаришь мне, о сынок. Кстати, должен поблагодарить тебя за то, что порекомендовал мне этого полицейского. Я, честно говоря, пребывал в уверенности, что мой сегодняшний гость и вправду тот безмозглый болван, за которого он себя выдавал. Но ты постоянно твердил, что он скрывает важную информацию. В конце концов я подумал, что не могу рисковать: а вдруг ты прав?

Я нахмурился, посмотрев на извивающееся тело Оккинга, и мысленно пообещал, что, когда снова стану самим собой, непременно ударюсь в истерику.

– С самого начала, – сказал я спокойно, словно обсуждая стоимость партии пилюлей, – я вбил себе в башку, что у нас орудуют два убийцы-модика. Я не мог даже представить себе, что вторым преступником может оказаться старый добрый маньяк. Какой же я болван: ломал голову, пытаясь перехитрить суперсовременного профессионала международного класса, а это был всего-навсего местный старикашка– пакостник! Господи, сколько времени потрачено впустую, Хасан! Стыдно мне было брать деньги у Папы за такую паршивую работу! – Естественно, произнося эту речь, я незаметно подбирался все ближе и ближе к нему, разглядывая тело, распростертое на полу, с печалью и укоризной покачивая головой – в общем, изображая из себя добросердечного, умудренного опытом сержанта полиции, который пытается урезонить слабонервного жлоба, собравшегося прыгнуть с энного этажа небоскреба. Можете поверить мне на слово: это гораздо труднее, чем кажется!

– Ты больше не получишь от Фридландер-Бея ни киама. – Казалось, Хасан искренне опечален моей судьбой.

– Может быть, да, а может, нет, кто знает? – Я медленно приближался к нему, не отрывая взгляда от пухлых коротких пальцев, сжимающих обычный дешевый кривой арабский нож. – Каким же я был слепцом! Ты работал на русских.

– Конечно, – раздраженно отрезал Хасан.

– Ты похитил Никки.

Он удивленно посмотрел на меня:

– Нет, мой племянник, ее забрал Абдулла, а не я.

– Но он действовал по твоему приказу.

– По приказу Богатырева.

– Абдулла похитил ее из виллы Сейполта:

Хасан молча кивнул.

– Значит, Никки еще была жива, когда я в первый раз разговаривал с немцем. Она находилась где-то в доме. Сейполт не собирался убивать ее. Потом, когда я ворвался к нему, чтобы выведать правду, он уже был трупом.

Хасан уставился на меня, то и дело пробуя пальцем лезвие.

– После смерти Богатырева ты убил ее и засунул тело в мешок для мусора. Потом убил Абдуллу и Тами, чтобы обезопасить себя. Кто заставил Никки написать записку?

– Сейполт, о мой проницательный друг.

– Значит, единственный, кто может раскрыть твою причастность к убийствам, – Оккинг.

– Не считая тебя, конечно.

– Разумеется. Ты отличный актер, Хасан. Ты сумел полностью обдурить меня. Если бы я не нашел случайно твой самодельный модик (Хасан оскалился, словно зверь, застигнутый врасплох), если бы не другие улики, которые выдавали связь Сейполта с исчезновением Никки, у меня не было бы ни единой зацепки. Вы с немецким наемником Ханом отлично сработались. Я и не подозревал ничего, пока не понял, что все мало-мальски важные сведения шли через тебя. Подумать только – преступник был совсем рядом, требовалось только увидеть его. В конце концов, я просто не мог не сообразить – это ты, твои проклятые короткие, жирные, неуклюжие пальцы...

Я придвигался все ближе и ближе. Нас разделяло всего футов десять. Еще шаг... В это мгновение Шиит разрядил в меня обойму маленького белого пластикового игломета. Целая армада игл пронзила воздух. Последние два заряда вонзились мне в бок, чуть пониже левой подмышки. Я почти не почувствовал их, cловно это произошло не со мной. Знал, что потом будет по-настоящему больно, а какая-то часть рассудка, неподконтрольная училкам, задалась вопросом: отравлены иглы, или это просто острые кусочки металла, которые рвут мышцы в клочья. Впрочем, очень скоро я узнаю ответ на собственном опыте.

Меня охватило отчаяние. Я совсем забыл про свой парализатор и, в любом случае, не собирался состязаться в меткости с Шиитом... Уже падая, сумел выхватить черную училку и вогнал ее в розетку.