Когда под ногами бездна (upd. перевод)

— Ты прав, Марид, — тихо произнесла Чири, — но что ты мне посоветуешь?

Черт, я загнал себя в ловушку. Для того, чтобы выдавать конкретные указания, надо по крайней мере понять, как действуют преступники, на что я уже потратил впустую массу времени. В результате я способен с уверенностью сказать только одно — любой из нас, в любое время, по любой причине рискует в одночасье превратиться в труп. Так что единственная мудрость, которой я могу поделиться с Чири: «Будь осторожна». Есть две возможности исполнить такую тривиальную рекомендацию: вертеться как и раньше, только утроить бдительность, или уехать подальше отсюда. В последнем случае надо убедиться, правильно ли выбрана новая родина. Иначе есть опасность вляпаться в самый эпицентр неприятностей, а еще — привезти свои проблемы в другое место, словно тараканов в чемодане.

Не желая раздражать ее пустыми фразами, я пожал плечами и заметил, что сегодня подходящий вечер для того, чтобы подкрепиться джином и бингарой. Она приготовила две порции: мне двойную, за счет заведения, и стандартную — себе; потом мы просто сидели и грустно созерцали друг друга. Никаких подшучиваний, никакого ритуального легкого флирта; она не напомнила мне о модике Хони Пилар. Я даже не обратил внимания на новых девочек. Очевидно, мы с Чири выглядели настолько поглощенными взаимным любованием, что никто не осмелился подойти и поздороваться. Прикончив свое пойло, я попросил налить фирменный напиток каннибалов. Теперь он казался мне вполне терпимым. Когда отведал его впервые, мне показалось, что я проглотил кусок падали, пролежавший где-нибудь на свалке не меньше недели. Я поднялся, собираясь уйти, но, поддавшись внезапному приступу нежности, ласково провел пальцами по покрытой шрамами щеке, потом погладил руку Чириги. Она ответила мне своей фирменной улыбкой, мгновенно преобразившись в прежнюю чернокожую амазонку. Еще немного, и мы решим начать новую жизнь вдвоем где-нибудь в Свободном Курдистане… Я торопливо вышел из бара.

Ясмин дрыхла в моей постели; девочка успешно опаздывала на работу в очередной раз. Сегодня утром она проснулась пораньше, желая избавиться от накопившейся в душе горечи и боли, выплеснув их на меня. Потом, чтобы поддержать репутацию и (упаси Боже) не прийти к Френчи вовремя, бедняжке пришлось снова лечь и заснуть. Она сонно улыбнулась, пробормотала: «Привет». Похоже, Ясмин, не считая Полу-хаджа, осталась единственной в нашем квартале идиоткой, демонстрирующей непробиваемую смелость, когда разумные обитатели Будайина дрожали от страха. Мужество Сайеда регулярно подпитывал его суперменский модик, но Ясмин нерушимой моральной опорой считала меня. Девочка ни на минуту не сомневалась, что Марид Одран защитит ее, что делало мою подругу даже большей кретинкой, чем Полу-хадж.

— Слушай, Ясмин, у меня миллион всяких дел… Тебе придется несколько дней пожить у себя. О'кей?

Она сразу надулась:

— Ты не хочешь, чтобы я была с тобой?

В переводе ее фраза означает: «Ты что, завел себе другую?»

— Нет, потому что сейчас я под прицелом убийц. Оставаться здесь опасно, ты можешь угодить под пулю, а я этого не переживу, любимая. Понятно?

Такое объяснение понравилось ей намного больше, потому что показывало, как я забочусь о ней. Вот паршивка… Если не повторять девочке каждые десять минут, как она дорога тебе, обязательно решит, что появилась соперница.

— Ладно, Марид. Ключи отдать?

Я немного подумал:

— Пожалуй. Тогда не придется вспоминать, где они, и никто не украдет их у тебя, чтобы забраться в мою квартиру.

Она вытащила их из сумочки и бросила мне. Потом Ясмин начала традиционный спектакль: «я спешу на работу». Я раз тридцать сообщил, как люблю ее, заверил (совершенно искренне), что собираюсь беречь себя и звонить ей, по меньшей мере, дважды в день, просто чтобы отметиться. Она поцеловала меня, бросила взгляд на часы, неискренне охнула и поспешила к двери. Придется ей и сегодня заплатить Френчи штраф.

Как только Ясмин вышла, я стал собираться, и, свалив в кучу свой скарб, убедился, что имущества у меня немного. Верх глупости — подставляться, сидя в собственной квартире. Значит, надо найти убежище, и, кроме того, изменить облик. На счету у меня — масса денег Бея, а только что полученная от Хассана порция наличных обеспечит определенную свободу действий. Я как обычно быстро упаковал вещи: запихнул кое-какую одежду в черную пластиковую сумку, сверху положил завернутую в футболку коробку с модиками, потом застегнул молнию и вышел на улицу. Интересно, запланировал для меня Аллах благополучное возвращение домой? Я сознавал, что напрасно накручиваю себя, но такова уж извращенная человеческая натура — всегда тянет нажать на больной зуб. Господи, сколько возникает забот и переживаний, когда решаешь простую задачу — выжить.