Когда погаснет лампада

— Боже мой, Глаша, да ты ведь в костюме праматери Евы! Стыд и позор! Тебе нужно обязательно сшить купальный костюм!

Она смеется:

— Зачем? Если нападут на меня разбойники, не поможет никакой купальный костюм!

При чем тут разбойники? Они плещутся в воде, гоняются наперегонки, и не всегда Вениамин побеждает.

Через некоторое время он выходит из воды, одевается и садится на велосипед. Девушка еще плещется в реке. Прощай, Глаша!

Несмотря на диковатость, есть в этой девчонке какая-то детская невинность. Вениамин направляет велосипед вдоль берега по направлению к шоссе. Он думает о Глаше, цветущей девушке с большими прохладными руками, льняными волосами и глазами, исполненными детской чистоты.

Назавтра он опять едет в Вельбовку и опять ждет его на опушке Глаша.

— Доброе утро, Глаша!

Чудесное утро бурлит вокруг в молчаливом великолепии. Задумчиво стоят высокие сосны, шепчутся о неведомых секретах, замирают на минуту и шепчутся снова. Солнце топит лес в золотом сиянии. Но тут, под деревьями, в запахе лесных цветов, еще лежит прохлада косых утренних теней. Не подвезет ли Вениамин до дома заблудившуюся барышню? Вениамин сажает Глашу на раму и катит в направлении дачи. Нелегко поднимать в гору такой груз. На лбу парня выступает пот, он дышит тяжело, как запыхавшийся буйвол. Но Глаше и дела нет до его дыхания; ее лицо раскраснелось от удовольствия. Чем бы охладить эту горячую краску щек, это чувство жизни, до краев наполняющее душу? У веранды Вениамин спрыгивает, перегибается через седло и снова произносит извозчицким басом:

— Барышня, с вас двугривенный на чай!

Он добавляет что-то и про овес. Глаша весело смеется. Нет, она пока не хочет уходить. Нельзя ли ей на время взять велосипед, чтобы научиться ездить?

— Пожалуйста, дядя Вениамин!

Глядя прямо в глаза, стоит она перед ним, эта благословленная природой девица, под тонкой рубашкой вздымаются два заметных холма, и манящей женской силой веет от нее с ног до головы — от босых пяток и загорелых голеней до льняной макушки. Можно ли отказать такой красавице?

— Но только осторожно, Глаша!

Вениамин входит в комнату Степана Борисовича, садится за стол и принимается за работу. Сегодня он должен закончить два простых чертежа и распечатать на пишущей машинке несколько листов, исписанных убористым почерком профессора. Для формул Вениамин оставляет свободное пространство и вписывает их затем от руки. Пока что он печатает одним пальцем, но постепенно учится и ремеслу машинописи, с каждым днем все лучше помня расположение букв и знаков.

Но вот работа закончена, готовы и чертежи. Степан Борисович зовет Вениамина к обеду — в последнее время парень превратился здесь в члена семьи. Солнце горит на верхушках деревьев, льет свой жаркий огонь сквозь безмолвные ветви. Они споласкивают руки и садятся за стол, но тут к веранде приближается почтальон. Он принес свежий выпуск журнала «Новости техники и инженерии» и два письма. Одно из них — какая-то официальная бумага из Ленинграда, зато на втором конверте стоит почтовый штемпель Сестрорецка, а адрес надписан рукой Лиды, любимой дочери. Профессор быстро прочитывает письмо, молча передает его Кларе Ильиничне, затем забирает назад и начинает читать вслух. Нет, письмо не содержит ничего нового. Погода в Сестрорецке недурна. Они — Лида и Бобров — много времени проводят на пляже. Над водой носятся чайки. Мы с Ваней чувствуем себя хорошо. Как папино здоровье?

Сух тон письма, нет в нем ни тени чувства. Степан Борисович раздраженно срывает обертку с «Новостей» и бегло просматривает оглавление. На этот раз нет в журнале интересных статей, но в разделе критики и библиографии он обнаруживает резкий отзыв о своем учебнике «Кинематика машин». Автор неприятной заметней — доцент Абрамовенко, бывший ученик Степана Борисовича. В свое время это был туповатый студент, с кочаном гнилой капусты на плечах вместо головы. Именно так и заявил ему Степан Борисович на одном из экзаменов. Да, профессор знал, что Абрамовенко — один из руководителей институтской парторганизации. Ну так что? Неужели вы полагаете, что профессор Эйдельман станет закрывать глаза на невежество экзаменуемого только потому, что тот связан с властями? Ни за что! По крайней мере, до сих пор он еще ни разу не позволял себе опускаться так низко.

Вера приносит котлеты. Она неплохая девушка, Бог наградил ее приятным лицом, хотя и сплошь изрытым отметинами оспы. Все едят котлеты и слушают раздраженную речь Степана Борисовича. Он продолжает кипятиться по поводу Абрамовенко. Этот пустозвон превратился сейчас в большого человека: доцент, кандидат наук и еще черт знает кто! А теперь еще и напечатал полную ругани статью о книге профессора. Нет, Степан Борисович не позволит невежде и дураку глумиться над своими книгами! Он еще покажет этому доценту, где раки зимуют, он еще докажет, что у Абрамовенко на плечах по-прежнему кочан гнилой капусты!