Когда погаснут все огни (СИ)

— Я в порядке. Спасибо, брат. Видать нервное это, — отмахнулся я, пытаясь понять, что это было. Но, ничего не было. Я схожу с ума что ли? Или… а что «или»?

— Вот поэтому я и не женился ещё. Кровь вашу пьют, а потом от избытка кровоточат и требуют ещё больше, — попытался пошутить он, но шутка не зашла.

— Слушай, раз мы с тобой в одном номере, пойдем, обсудим сюжет фильма. Я в тетрадь набросал идеи, оценишь, подправишь может что-то, — предложил я, не желая больше обсуждать мои отношения с женой и состояние здоровья.

Пока Лысый с интересом вчитывался в мои записи, я всё думал о происходящем и уснул, провалившись в темноту без ночных видений. А открыл глаза уже от того, что друг сообщил об отъезде. Загрузившись в машину, мы тронулись в путь. Вера вела себя очень отстранённо, и сидела вместе с Катей, которая время от времени бросала на меня осуждающий взгляд. Джон пересел на переднее сиденье с Михой, рассказывая о своей крутой жизни в Америке, а я сидел с Лысым. Я не знал, как начать разговор с Верой, хоть она и сидела напротив меня.

Плечо по прежнему ныло, хоть там и не было никаких следов того, что мне привиделось в ванной гостиницы. Всю дорогу, с перерывом на заправку, туалет и кафе, Вера держалась рядом с Катей, включив игнор в мою сторону, что меня сильно удручало. Я был без вины виноватым. Не знаю, в курсе ли другие, кроме Кати, которая явно знала о следах на запястьях Веры. В отличие от моего плеча, синяки на её руках были настоящими. Вера надела кофту с длинным рукавом, умело скрывая их от посторонних взглядов, но я увидел, что они есть, потому что смотрел только на её руки, не в силах посмотреть в глаза.

Весь путь я старался отвлечься на сюжет, сочиняя и дополняя его деталями. Лысый охотно помогал мне в перерывах между сном и перепиской в соцсетях. Я пытался сосредоточиться, но невольно возвращался к воспоминанию из видения.

В детстве я очень боялся свою прабабку, и видел её в последний раз лет в семь. Тогда она мне подарила странный кулон на верёвочке, что-то вроде клыка или когтя. Помню, как мы сидели на лавочке, как она развернула в старых сморщенных руках тряпичный свёрток, и повторяла, чтобы я запомнил её наставления. Это была наша последняя встреча. Тогда я ещё не знал, что родители погибли, и меня ждёт череда приёмных семей и детских домов. Естественно, что я потерял подарок прабабки, и многое стёрлось из моей памяти. Мой детский ум выработал защитный механизм, постоянно погружая меня в фантазии, стирая грань настоящего, смягчая жесть, в которую окунала меня жизнь. А став взрослым, к фантазиям прибавились амбиции. А потом, что-то щёлкнуло и поломалось внутри. Будто лампочка сгорела, а заменить её было нечем. Так я попал в реальность, где оказался на краю, рискуя потерять всё, что мне дорого.

И эти глюки меня сильно напрягали. Я не мог найти им никакого объяснения, но решил не отменять планов. Я должен идти вперёд и получить желаемое. У меня есть шанс вернуться отсюда с годным материалом и наладить отношения с Верой. Тем более, что уже всех возбудил этой поездкой на приключения и заработок в случае успеха, не считая Джона. С ним у меня отдельный счёт. Я ничего не забыл, в отличие от остальных.

Когда мы добрались до поселка Ловозера, я заметил, как сильно изменилось настроение жены. Она сияла от счастья. Вера посмотрела на меня и в глазах её не было обиды. Это меня очень бодрило. На турбазе нас гостеприимно встретили. Природа здесь, конечно, великолепная. Мне казалось, что атмосфера должна быть мрачнее, но я ошибся. Ощущение, будто снял мутные очки и прозрел, такая свежесть и ясность преобладала вокруг. Небо на закате было необычайно синим, дышало чистотой и таинственной глубиной.

Раньше мы часто собирались всей компанией в походы, объездили пол России, но здесь были впервые. На мгновение я даже подумал о том, что как-то нехорошо очернять своими мрачными фантазиями такое место. Но, быстро вернулся к прежнему плану, заметив жадный взгляд Джона в сторону Веры. Моя наивная голубка не подозревала, каким говном тот был. Но ничего, после этого похода у всех откроются глаза на мистера совершенство.

Во время ужина я уловил момент и поговорил с Верой наедине. Мне было гадко от себя, что причинил ей боль, и видел, что она не злится на меня, но есть какой-то страх в её глазах. Не должна меня бояться любимая женщина. Это жутко угнетало и давило. Я целовал её руки, обещая, что всё будет хорошо, просил прощения. И чувствовал её отклик, как она тает, поддаётся мне, будто ждала, когда я возьму инициативу в свои руки. В прохладе ночи, под яркой луной, она позволила согреть её в моих объятьях. И, то ли воздух здесь такой колдовской, то ли луна так волшебно влияла, но невидимые границы между нами стремительно стирались. Мы были так близко друг к другу, томная волна раскаивалась по телу, а манящий блеск в глазах жены обещал продолжение. Она ласково провела рукой по моей щеке, и я уже приготовился к поцелую, склонившись к ней. Вера обняла ладонями моё лицо, пристально глядя мне в глаза.