Когда приходит прощение (СИ)

Корри, глубоко тронутая словами молодой женщины, приняла брошь в подарок, тут же приколов её к лифу платья. Она обняла на прощание Сайрину, подхватила сумку и вышла из хижины. Она не могла больше ждать. Ей очень хотелось увидеть мужа и, наконец, рассказать ему то, что давно хотела. Сайрина проводила её взглядом, встала с убогого ложа и неспешно подошла к двери.

— Первый шаг сделан, моя красавица, — прошептал скрежещущий голос за спиной стоящей на пороге Сайрины. Красавица хищно улыбнулась, сверкнув белоснежными ровными зубками. Незаметным движением выхватила откуда-то тонкий стилет, стремительно обернулась и приставила оружие к горлу стоящего позади неё мужчины.

— Твоей красавицей я могу стать только в кошмарном сне, Гоше, — прошипела Сайрина. — Мне надоело находиться в этом клоповнике! Уезжаем немедленно, нас ждёт Магистр!

— Да, нам пора, — содрогнулся худой как жердь, неприятный мужчина с маленькими бегающими глазами и уродливым шрамом, что пересекал его лоб и спускался на щёку, чуть задевая правый глаз. Он ужасно боялся человека, на которого ему приходилось сейчас работать.

Мужчина и молодая женщина вскочили на лошадей, что подвели им двое вооружённых слуг, растолкав толпу взволнованных деревенских жителей. Ещё миг и только взметнувшаяся пыль напоминала о странных и опасных гостях.

=== Глава 7 ===

С самого раннего утра герцог Сан-Тьерн был погружён в дела и заботы. К нему пожаловал управляющих его землями с ежемесячным отчётом, затем приехал один из баронов с жалобой. А потом Грею пришлось ненадолго отлучиться из замка по неотложному делу. Когда он вернулся, то заметил, что Торра ещё нет в конюшне. Значит, и Корри ещё не вернулась. Грей прошёл в свой кабинет, бросил на кресло лёгкий плащ и шляпу, сел в кресло вытянул уставшие ноги. Он позвонил в колокольчик и вскоре вошёл его камердинер.

— Я слушаю Вас, Ваша Светлость, — склонил голову слуга в почтительном поклоне.

— Франсиз, когда вернётся госпожа герцогиня, передайте ей, что я с нетерпением жду её здесь.

— Слушаюсь, Ваша Светлость.

Кабинет Грея примыкал к библиотеке, где он любил проводить предобеденное время. Герцог прошёл туда, наугад выбрал книгу, улыбнулся, устроился на подоконнике и стал читать. Книга всегда умела скрасить время ожидания. Через некоторое время Грей захлопнул книгу и уставился в окно. Вид из него был ошеломительным, но мужчина давно привык к нему и просто наслаждался пейзажем. Там простиралась океанская гладь, такая же прекрасная и изменчивая, как характер истинной женщины. Грею всегда казалось, что у столь сильной стихии, как вода может быть только женское начало. Эта тихая сейчас синяя гладь могла быть нежным и озорным бризом, она могла ласкать берег прибоем. И в следующий момент могла разбушеваться и разразиться жутким штормом, сметая всё на своём пути, топя корабли и забирая жизни. Так может вести себя прекрасная женщина, будучи неимоверно нежной в любви и неистовой в гневе. Но есть единственное отличие: природы не причинит зла себе. А вот женщина, движимая обидой и ненавистью способна разрушить всё, и себя в том числе. Грей столкнулся в своей жизни с такой женщиной. Она погубила его семью и убила себя. Мать Дрейна, любовь которой отец не смог оценить, со временем возненавидела его и, в конце концов, сошла с ума. «Странно, почему воспоминания о ней пришли ко мне именно сегодня? Я много лет пытался выбросить из головы эту женщину», — подумал Грей. Может быть, библиотека или любимая книга отца, что попала сегодня ему в руки, стали толчком к воспоминаниям? Отец любил проводить здесь дни, а иногда и вечера. Здесь он рассказывал двум мальчикам древние истории и захватывающие сказки. Здесь он уединился после побега Дрейна. Мысли герцога прервал стук в дверь. Вошедший слуга протянул хозяину конверт из дорогой тонкой бумаги.

— Послание принёс мальчишка из трактира. Он не знает, кто ему заплатил. Говорит, что здоровый мужчина, довольно богатый, чужак.

— Чужак, значит, — нахмурясь, повторил герцог, забирая послание из рук слуги. Он отпустил его и распечатал послание. Оно было написано крупным убористым почерком, подписи, как и гербовой печати не было. Послание гласило: