Когда приходит шторм

Джек молчал и вместе со мной созерцал море. Я была благодарна за то, что он не торопил меня, не перебивал и позволил вести рассказ в своем темпе.

– От родителей отца я узнала всего лишь ее девичью фамилию и несколько забавных историй. Поиски в Интернете привели в Сент-Эндрюс. Решила, что напала на след. Ребенком часто представляла – вот отправлюсь на поиски мамы и найду ее. Однако… – Я запнулась. Глаза предательски щипало. – Однако теперь, кажется, поняла, что лишь разбередила старые раны.

Я вытерла глаза и откашлялась. А когда опустила руку, тыльной стороны ладони коснулись пальцы Джека. Ошеломленно повернулась к нему. Он тепло улыбнулся, подбодряя меня. Поскольку я не отдернула руку, он осторожно взял ее в свою и крепко сжал. Это дало мне силы продолжить.

– Иногда представляю себе, что она где-то обрела новую, лучшую жизнь. Тогда радуюсь за маму. И не хочу разрушать ее счастье.

Я произнесла эти слова и растерянно заморгала. Еще ни разу в жизни не доверяла подобные мысли посторонним. Даже Рейчел. Меня поразило, как легко они вырвались наружу в присутствии Джека. Хотя я и чувствовала потребность поведать ему о себе больше, однако уж точно не думала выкладывать самую сокровенную тайну.

Я со страхом покосилась на Джека, ожидая шуток или насмешек. А может, моя печальная история его напугала? Однако он не отвел взгляда. В глазах – ни намека на обычное сочувствие, которое можно угадать по мимике лица; так вели себя многие, когда слышали, что я выросла без матери. Или что происхожу из коренных народов. Но в глазах Джека я видела лишь искренний интерес и ничего другого. Холодный огонь. Возможно, инстинкт самосохранения? Злость на мою мать за то, что она меня бросила? Или он сочувствует, потому что я, в сущности, не знала матери?

– Не хочу тебя обижать, – сказал он нерешительно, – однако, судя по моему опыту, тот, кто находится в поисках другого человека – родственника или давнего друга, – часто ищет сам себя.

Что, если Джек прав? Он разглядывал меня, будто хотел прочесть на лице одобрение своих слов, позволение продолжить. Я чуть заметно кивнула.

– Когда ты чувствуешь, что тебе чего-то недостает, помогает один прием – погрузиться в себя и спросить, почему так случилось. Действительно ли ты хочешь найти другого человека, или причина глубже?

Слова прозвучали как пощечина. Я насупилась.

– Возможно, ты в состоянии рискнуть и разузнать наконец, кто ты есть, – проговорил он осторожно. – Перестать зависеть от родителей, от бабушек-дедушек, от предрассудков, не бояться обмануть ожиданий других людей. Решать за себя.

Я изумленно захлопала глазами. Я так жадно рвалась разыскать маму, что не обратила внимания на другое. До сих пор не сообразила, какие возможности таил в себе этот город. В голове всплыли слова миссис Азиз: «Фамилия Акаджи довольно распространена среди жителей нашего города, относящихся к коренным национальностям». Вдруг у меня здесь есть родственники? Разве оно того не стоит – встретиться с представителями своего народа? Это же так интересно! Еще можно больше разузнать о себе.

– Твоя мама… – Джек остановил поток моих бешено скачущих мыслей. – Она из пассамакуодди?

Я лишь кивнула, до сих пор пребывая в смятении.

Джек улыбнулся.

– Племя родом из нашей местности. Некоторые пассамакуодди и сегодня живут в Сент-Эндрюсе.

Это я знала. Потому, собственно, сюда и приехала. Мамино происхождение было моей единственной отправной точкой.

– Как ты сказала? Твои корни частично отсутствуют? – переспросил Джек. – Тогда почему бы тебе не познакомиться с соплеменниками матери? В конце концов, это не только ее наследие, но и твое.

Я стиснула пальцы, не понимая, что ответить. Пассамакуодди. Мое племя. Никогда не общалась с ними. Что, если смогу расспросить их о маме? Нет, мысленно поправилась я. О самой себе.

Внезапно я сообразила, что слишком крепко сжимаю руку Джека, и поспешно отпустила ее. Он, похоже, заметил, что я на пределе, и смущенно почесал в затылке.

– Вообще-то это действительно серьезная тема.

Я кивнула, смущенная не меньше его.

– Да, слишком много информации для одного раза. Как бы в ней не утонуть. Прости, испортила тебе вечеринку.

Он затряс головой.

– Ничего подобного! Спасибо. За то, что решилась рассказать мне. Понимаю, это было непросто. – Он приподнял свое пиво. – За наши корни! Даже если мы не знаем точно, где их искать.

Я подняла колу. Бутылки с тихим звоном соприкоснулись. Я пила и искоса посматривала на Джека. Как ему это удалось – проникнуть в мои самые сокровенные мысли и не довести до белого каления, а, наоборот, внушить ощущение, что рядом с ним я могу чувствовать себя в безопасности?

Эта его новая сторона мне нравилась. Непроизвольно я вынула Джека из той ячейки в своей душе, на которой огромными буквами было написано «Лесоруб». И сообразила, что другой ячейки для него там не предусмотрено. Просто Джек! Оставалось еще много всего, что я непременно хотела о нем узнать…