Когда пробьет восемь склянок (пер.Исхаков В.Э. редакция 2024 г.)

— Благодарю вас, сэр Энтони. Мы получили истинное удовольствие… — Старый дурак Калверт-Петерсон  был слишком искушен, чтобы не понимать происходящее. — Мы бы предпочли вернуться. К вечеру стала портиться погода, и мы с Ханслеттом думаем перевести "Файркрест" под прикрытие острова Гарв. — Я выглянул в иллюминатор, приподняв одну из парчовых штор. Чувствовалось, какая она тяжелая, как театральный противопожарный занавес, неудивительно, что "Шангри-Ла" понадобились стабилизаторы. — Мы нарочно оставили включенными огни на палубе и в каюте. Чтобы заметить, если нас начнет сносить. За ночь нас протащило довольно далеко.

— Так скоро? Так скоро? — Он произнес это по-настоящему растерянно. — Но, конечно, если вы беспокоитесь. — Он нажал кнопку, но не ту, какой вызывал стюарда. Вошел человек невысокого роста, с крепко сбитой фигурой. На рукаве у него было два шеврона. Капитан Блэк — шкипер "Шангри-Ла". Он сопровождал Скуроса во время обхода судна, который дал нам возможность осмотреть и сломанный передатчик. Тут у нас не возникло никаких сомнений — их передатчик был и в самом деле выведен из строя. — А, капитан Блэк… не могли бы вы подготовить катер? Мистер Петерсон и мистер Ханслетт намерены вернуться на "Файркрест" как можно быстрее.

— Да, сэр. Но боюсь, получится небольшая задержка, сэр Энтони.

— Задержка? — Скурос мог выразить неодобрение голосом, не меняя выражения лица.

— Все те же неполадки, — извиняющимся тоном сказал капитан.

— Эти проклятые карбюраторы! — проворчал Скурос. — Вы правы, капитан Блэк, вы правы. Последний катер с бензиновым двигателем, который я покупаю. Дайте знать, когда все будет готово. И присматривайте повнимательнее за "Файркрестом" мистер Петерсон боится, что может сорвать якорь,

— Не беспокойтесь, сэр. — Я не понял, Блэк сказал это мне или Скуросу. — С яхтой все будет в порядке.

Он вышел. Скурос некоторое время восхвалял дизельные двигатели и проклинал карбюраторные, потом заставил нас выпить еще виски, игнорируя мои протесты. Не то чтобы я испытывал неприязнь к виски вообще или к виски Скуроса в частности, но мне не казалось, что выпивка это подходящая подготовка к тому, что предстояло мне завтра! Незадолго до девяти Скурос нажал кнопку в поручне кресла, раздвинулись шторки, и мы увидели телевизор с огромным экраном. Дядюшка Артур не подвел меня. Диктор дал довольно драматическую оценку последнему сообщению, полученному от учебного, судна "Морей Роз", которое потеряло управление и быстро наполняется водой. Судно должно находиться где-то к югу от острова Скай. Было объявлено о развертывании спасательных работ на море и с воздуха завтра на рассвете.

Скурос выключил телевизор.

— В море развелось полным-полно идиотов, которых нельзя выпускать из бухты. Что слышно о погоде? Кто-нибудь знает?

— Ветер силой восемь баллов, получено штормовое предупреждение на волне 1768 корабельного вещания, — сказала Шарлотта Скурос спокойно. — Юго-западный ветер, они сказали.

— С каких это пор вы стали слушать сводку погоды? — недоверчиво спросил Скурос. — И вообще радио? Ах да, конечно, дорогая, я и забыл… Тебе нечем заняться, не так ли? Так значит, юго-западный, восемь баллов? А они отправились из Кайо-оф-Лохавгла прямо на юго-запад… Должно быть, они сумасшедшие. Ведь у них было радио — они послали сигнал бедствия. Надо быть просто лунатиком, чтобы так поступать. Слышали они предупреждение или не слышали, но раз они туда полезли, значит они лунатики. Туда им и дорога.

— Некоторые из этих лунатиков, может быть, сейчас умирают, тонут. Или уже утонули, — сказала Шарлотта Скурос. Тени под ее глазами стали еще глубже, только глаза еще и жили на лице. Секунд пять Скурос с напряженным лицом смотрел на нее; я почувствовал, что если сейчас щелкнуть пальцами, то этот звук прозвучит как выстрел — настолько тягостным было молчание. Затем он со смехом отвернулся и сказал мне:

— Слабая женщина, да, Петерсон? Жалостливая мать — вот только детей у нее нет. Скажите, Петерсон, вы женаты?

Я улыбнулся ему, раздумывая над тем, плеснуть ли ему в физиономию виски или ударить его чем-нибудь тяжелым, но отказался от своих намерений. Кроме всего прочего, меня не прельщала перспектива вплавь добираться до "Файркреста".

— Мне тридцать восемь, и до сих пор не представилось возможности, — весело сказал я. — Старая история, Энтони. Тем, что нравились мне, не нравился я, и наоборот.

Это было не совсем правдой. Водитель "Бентли", выпивший, как показало вскрытие, не менее бутылки виски оборвал мое супружество на втором месяце и вдобавок оставил уродливый шрам на моей левой щеке. Именно после этого дядюшке Артуру удалось уговорить меня оставить работу по страхованию морских перевозок. После этого ни одна нормальная девушка не захотела бы выйти за меня замуж, если бы узнала, чем я теперь занимаюсь. Но хуже всего то, что я не имею права сказать ей об этом до свадьбы. Ну, и шрам, конечно…