Когда пробьет восемь склянок (пер.Исхаков В.Э. редакция 2024 г.)

Я резко согнулся. Теперь половина его веса пришлась мне на спину, причем его хватка ничуть не ослабла, но он все же постарался убрать свои ноги как можно дальше назад — должно быть, решил, что я попытаюсь ухватить его за ногу. Уловив миг, когда он потерял равновесие, я резко  развернулся и мы оба оказались спиной к морю. После этого я изо всех сил стал двигаться к борту — шаг, другой, третий — прибавляя скорость с каждым шагом. "Нантсвилл" не может похвастать красивым тиковым фальшбортом, все, что у него есть, — это ограждение из цепей, так что наш общий вес пришелся на очень небольшую площадь в том месте, где спина моего душителя обрушилась на верхнюю цепь. Но я не услышал никаких воплей, даже вздоха, даже приглушенного вскрика. Может быть, я имел дело с глухонемым? Я слышал о нескольких глухонемых, обладающих феноменальной силой. Видимо, природа хотела дать им какую-то компенсацию за увечье.

Однако ему пришлось разжать свои тиски и побыстрее ухватиться за цепь леерного ограждения, чтобы не свалиться за борт, в холод черных вод Лох-Гурона. Я отскочил и повернулся к нему лицом, прижавшись спиной к радиорубке. Мне позарез нужна была опора — пока не прояснится в идущей кругом голове, пока не появятся признаки жизни в онемевшей правой ноге.

Теперь я мог видеть его. Неясно — для этого было слишком темно, — но все же можно было различить белые пятна лица, рук, контуры его фигуры.

Я ожидал увидеть этакого гиганта величиной с башню, но он не был великаном, насколько можно было верить моим глазам, перед которыми все расплывалось. Фигура его казалась коренастой и плотно сбитой, но и только. Он был даже меньше меня. Правда, это ничего не значит. Я достал нож, держа его перед собой так, чтобы лезвие было прикрыто ладонью.

Он подошел ко мне сбоку, чтобы я не мог ударить его ногой, левая рука его была вытянута. У него одно было на уме: ухватить меня за горло. Я дождался, пока его рука окажется на расстоянии удара и резко выбросил вверх свою правую руку. Наши руки столкнулись, лезвие ножа врезалось прямо в середину его ладони.

После этого он уже не смог оставаться безмолвным. Послышалось три коротких непечатных слова, оскорбительных по отношению к моим предкам, и он быстро отскочил, вытирая кисть об одежду, а затем принялся облизывать ее с обеих сторон и при этом стал похож на какого-то зверя. Хорошо, что он, занятый этим, не заметил, что ножа у меня в руке уже не было. Судно качнуло и я ухватился правой рукой за цепь леерного ограждения, чтобы не свалиться за борт, при этом нож выскользнул из руки и оказался на палубе. Но наклоняться поднимать — это спровоцировать молниеносную атаку.

— Итак, у маленького человечка есть маленький ножичек, не так ли? — мягко сказал он.

Звук его голоса подействовал на меня как удар. При такой первобытной силище я ожидал встретить ум и голос пещерного человека, но он говорил ровным, приятным голосом, без малейшего акцента; это была речь культурного, образованного джентльмена с юга Англии.

— Мы, должны забрать у него ножичек, не правда ли? — Он повысил голос. — Капитан Имри!

— Заткнись, болван! — раздался с кормы гневный, требовательный голос. — Ты хочешь, чтобы…

— Не волнуйтесь, капитан. — Он не сводил с меня глаз. — Я держу его. Здесь, около радиорубки. Он вооружен. Ножом. Сейчас я попробую его отобрать.

— Ты его поймал? Поймал? Хорошо, хорошо, хорошо! — Это был голос человека, который потирает руки: это был голос немца или австрийца, говорящего по-английски. Это гортанное "карошо" вместо "хорошо" ни с чем не спутаешь. — Будь осторожен. Этот мне нужен живым. Жак! Генри! Крамер! Давайте все. Быстро! На мостик. К радиорубке!

— Живым, — приятным голосом сказал человек, стоящий передо мной, — это может означать и лишь слегка живым. — Он слизнул с ладони. — Или ты будешь вести себя мирно и сам отдашь нож? Я бы тебе посоветовал…

Дальше я не стал слушать. Это старый прием. Разговариваешь с противником, который вежливо ждет, пока ты выскажешься, и ему в голову не приходит, что посреди замысловато закрученной фразы, когда он, успокоенный мнимой безопасностью, меньше всего этого ожидает, ты вдруг бьешь его в живот. Не очень честно, зато эффективно, и я не собирался испытывать эффективность этого приема на себе. Я не знал, как он попытается справиться со мной, но предполагал, что это будет прыжок ногами или головой вперед, а если он собьет меня на палубу, то мне уже не встать. По крайней мере, без посторонней помощи. Я быстро шагнул навстречу, ткнул ему в лицо свой фонарик и нажал на кнопку, увидев, как его ослепленные светом глаза на миг закрылись, ударил ногой.