Когда пророчества сбываются (СИ)

— Я сестра Алевтина. И вы ни в чем не провинились. Мы прибыли сюда лишь потому, что получили сигнал об опасности проникновения тьмы с этого направления в самое ближайшее время. Ведь в наши обязанности входит и организация духовной обороны на местах от воинства Сатаны, — сказала женщина.

— Значит, нам действительно угрожает серьезная опасность? — спросил ошарашенный староста.

— Боюсь, что так, — кивнула сестра Возмездия.

— Да, не случайно мальчишка Илларионовых видел этого рогатого морока, — пробормотал Елисей.

— Этот морок всего лишь предвестник, вражеский лазутчик. За ним скоро придут другие, — сказала женщина в меховом жилете. Потом добавила:

— Где этот мальчик? Раз он увидел морока, значит, и сам он не совсем обычен. Ведь подобных тварей дано видеть не каждому. Я должна познакомиться с этим ребенком.

— Он уже не ребенок. Ему исполнилось шестнадцать. У нас в деревне дети взрослеют рано, — сказал староста.

— Не важно. Я обязательно должна услышать о мороке от самого свидетеля, — произнесла Алевтина тоном, не терпящим возражений.

Глава 5

Когда в дом Илларионовых прибежал Саша, тринадцатилетний сынишка Гореловых, передав, что Петю ждет в гостеприимном доме какая-то важная приезжая монахиня, чтобы расспросить его, Петя не знал, что и подумать. Хватило с него уже и того, что бабка Ксения сегодня расспрашивала. А тут еще какая-то монахиня приезжая, незнакомая. Но, не отказывать же в просьбе важной гостье? В Дружковке так не принято. Потому Петя, спросив позволения у отца, собрался и пошел на улицу вместе с Сашей.

По дороге сын Гореловых рассказывал какие-то удивительные вещи. Дескать, приехала эта важная монахиня не на простых санях, а на лодке с полозьями. И к тому же, лодка та из железа сделана, а не из дерева. А тянут такую необыкновенную железную повозку не лошади, а самые настоящие медведи. Да еще и девушки-наездницы на четырех медведях ее охраняют. Важная птица, судя по всему, эта сестра Алевтина. Саша предположил даже, что она городская, может быть, из самой столицы к ним в деревню пожаловала, из далекого Сибирска.

Пройдя через половину деревни, Петя и Саша успели продрогнуть от резкого ветра, который все гнал и гнал пургу, крутя снежные вихри вдоль деревенских улиц и бросая колючий снег прямо в лицо. И потому оба обрадовались, когда наконец-то оказались в тепле гостеприимного дома. Пареньки вошли не сквозь въездные ворота и не через калитку, а через дверь, ведущую с улицы прямо в дом. Потому Петя пока так и не увидел всех тех диковинок, о которых рассказывал по дороге Саша: ни могучих медведей, ни их наездниц, ни железной лодки на полозьях. Ведь все они, по словам Саши, разместились за воротами во дворе. Медведи сидели под навесом, наездницы находились в домике для дорожной прислуги, а повозка, похожая на железную лодку, осталась стоять прямо посередине двора.

В просторном гостевом зале, куда вошел Петя, следуя за Сашей, было хорошо натоплено. Помимо обычной печки, здесь для обогрева гостей в противоположном конце помещения имелся еще и немаленький камин, выложенный из кирпичей и оснащенный по бокам двумя открытыми объемными сундуками с углем. И каждый гость, сидя напротив каминной топки в кресле-качалке, всегда мог подкинуть в огонь железным угольным совком столько угля, сколько ему требовалось для собственного обогрева. Пете казалась подобная щедрость хозяев расточительством, ведь в камине топливо гораздо быстрее вылетает в трубу, чем в печке, но он понимал, что таковы законы гостеприимства. В Дружковке издавна жили добрые люди, которые умели не только дружить между собой, но и заводить дружбу с проезжими. И уютный камин для гостей был, наверное, очень важен.

Перед оранжевым потрескивающим каминным пламенем расположились три человека, двое мужчин и одна женщина. У всех в руках были глиняные пиалы с ароматным иван-чаем, а у ног каждого из них на циновках свернулись калачиками домашние коты Гореловых с пушистым мехом серой масти. Несмотря на то, что снаружи уже почти стемнело, и из окошек не лился внутрь с улицы свет, в отсветах каминного пламени Петя сразу узнал деревенского старосту Елисея Голованова и хозяина гостеприимного дома Федора Горелова, который был моложе старосты лет на десять, но выглядел, при этом, гораздо хуже. Морщинистый лицом, с темными кругами под глазами, он еще и полностью облысел, да и густой бородой не мог похвастаться.

— Вот, отец, я привел Петю Илларионова, — выпалил с порога Саша, невежливо прервав разговор взрослых. Но, никто не пожурил его. Федор лишь кивнул, внимательно взглянул на юного гостя и произнес:

— Пойди сюда, парень. Сударыня матушка Алевтина хочет расспросить тебя.