Когда проснётся ведьма

Казалось, будто она эти скандалы испытывает на себе каждый день, и поэтому уже привыкла, особо не реагируя. На самом же деле ругань супругов происходила редко, но метко. Если уж зацепятся, то крепко.

- Ты! - резко развернулся мужчина, тыча обвинительным пальцем в сторону благоверной. - Твои эти шашни. Ты... Ты... Ты это делаешь в открытую! Да побойся Бога, в конце-то концов!

- Тебя только это волнует?

- Нет! Ещё и...

Виктория Павловна издевательски улыбнулась, хмыкая.

- Чтобы ты знал, мой дорогой, именно я приношу в семью деньги, а не ты. Ты нигде не работаешь. Ты только играешь на автоматах. Ты никто.

Муж, было, ринулся вперёд, но застыл на середине кухни с повисшими руками. Его взгляд, минуту назад злобный, беспощадный, вдруг потух, выгорев окончательно и бесповоротно. Сколько раз она била этим оружием, и каждый раз острие меча попадало прямо в сердце. И этот скандал не стал исключением.

- Если бы ты являлся настоящим мужчиной, то не сидел бы дома. Ты бы не позволял так с тобой обращаться. Признайся, тебя всё устраивает.

Он отрицательно затряс головой. Лицо пошло красными пятнами. Но кому Сергей Романович врал. Супруга говорила правду. Ему было удобно. Да, он злился из-за любовника, но продолжал жить прежней жизнью, желая посещать казино, пить дорогую выпивку и позволять себе многое ещё из списка удовольствий.

- Ты очень жестокая женщина, - прошептал он. - Как твоя мать. В тебе нет ни капли сострадания.

- Прекрати ломать комедию. Тебе это не особо идёт.

Виктория Павловна вздохнула. Она отлепилась от шкафчика, приближаясь к мужу, дотрагиваясь кончиками пальцев до его щеки, будто неохотно и даже с какой-то брезгливостью.

Ей всегда нравились сильные мужчины, что имели собственное я. Таких вот без чувства собственного достоинства она не уважала. Тряпки, одним словом. И ей часто думалось, каким образом ей не посчастливилось выскочить замуж за этого человека. Правильно говорила её мать, что Сергей являлся неудачником. Тем не менее, оба супруга жили по-прежнему, и жили уже столько лет. Как и благоверного, Викторию всё устраивало. Она уходила, когда хотела, также и возвращалась. Никто ей не был указом.

- Тебе не идёт злиться. Ты просто смешон.

Она резко отвернулась, приближаясь к столу, беря графин с гранатовым соком, наливая его в стакан, делая несколько быстрых глотков.

- Мне жалко дочку.

- А что тебе её жалеть?

Отставив графин, жена обернулась.

- Она замужем, и о своём будущем позаботиться сама.

- С каждым годом она всё больше и больше походит на тебя. Превращается в такую же стерву.

- А это разве плохо? - изогнула бровь женщина. - Сильные выживают, слабые подчиняются.

* * *

За стеной Марина дёрнулась, выронив пульт от телевизора. Тот работал без звука, и дочка слышала прекрасно весь скандал, так как стены были сделаны из такого материала, что отлично пропускали звуки. Она являлась свидетелем такой ругани не в первый раз, но в первый раз отец её сравнил с матерью, чуть ли не назвав стервой. Марине стало жутко обидно. Ведь именно она выручила его из ситуации с деньгами, пойдя на риск, до конца не уверенная в конечном результате. И вот теперь получила благодарность.

- Ну спасибо, любимый папа, - прошептала она обиженно.

"Делай теперь добро".

Впрочем, отец никогда не испытывал к ней особо тёплых чувств. Он даже однажды, когда особенно много перебрал, заявил, будто Марина не его дочка, а её мать просто нагуляла от кого-то. Эти слова запомнились надолго, навсегда, до сих пор горя невыносимым огнём в мозгу. И зная мать, девушка всё время задавалась вопросом, а не был папенька так уж и не прав? Она совсем не была похожа на него, если брать внешность. Характер? Вначале, возможно, но только не сейчас. После истории с Марком она стала меняться. Меняться не быстро, а медленно, но уверенно.

- Почему вы вечно орёте, и меня никогда приплести не забываете.

К счастью, Денис находился на работе. Незачем супругу было слышать всё это. А вот ей досталось. Досталось с самого детства, и теперь, когда вышла замуж, старые привычки продолжались. Ещё ребёнком, вот так, прислонившись спиной к стене, она прислушивалась к крикам, впитывая слова, запоминая их. Дома никогда не было понимания. Родители особо с ней не сюсюкались, хотя и покупали всё. Бабка также. Но только для девочки требовались не только подарки, но и нечто большее, что отец с матерью никогда дать не могли. Тепла. Самого нормального, обычного семейного тепла. Марине часто приходилось завидовать Алине, в семье которой отношения складывались просто прекрасно. Ей всегда хотелось иметь другую семью, как у подруги. Поэтому, наверное, часто у той и обитала, а порою и ночевала. Там царила дружба и понимания, семейная идиллия.

- Пффф, - выдохнула она, направляя пульт на телевизор, собираясь добавить звука.