Когда рассеется тьма

— Формально, наверное, нельзя, но… В семьях всякое бывает. Ребенок привык к бабушке, а у Майи жизнь не складывалась. Неустроенная она была. Со вторым мужем она разошлась, вуз окончить не успела. Лиза иногда о дочери все-таки проговаривалась, в целом мы были в курсе.

Агата попрощалась с мамой, посмотрела на часы. До конца рабочего дня оставалось немного.

* * *

Проснулся Павел, как всегда, рано, еще не было семи. Как ни странно, проспав всего пару часов, чувствовал себя вполне бодрым. Позавтракал, стал собираться на работу и внезапно понял, что ехать никуда не хочет.

Не то чтобы он начал испытывать что-то похожее на горе, нет. Просто не хотелось ничего делать и ни о чем думать.

Он подержал в руках офисные брюки и снова повесил их в шкаф.

Чуткая Ксения грустно и молча на него смотрела.

— Не пойду никуда, — решил Павел.

— Я вчера утром с ней разговаривала, — тихо сказала Ксения.

Она не понимала, что он не испытывает горя.

— У нее голос был такой… счастливый.

Жена постояла, глядя на Павла, ушла к себе в комнату. Он, взяв первую попавшуюся книгу, лег на диван. Читать не стал, положил книгу на живот и уставился в потолок.

Позвонил Роман. Павел объяснил, что у него умерла мать и свой ближайший график он прогнозировать не может.

Потом опять лежал, глядя в потолок, пока телефон снова не зазвонил.

Номер высветился незнакомый, но голос Павел узнал сразу.

— Экспертиза готова, — сказал Николай. — То же средство, что и у Юлия.

Материн гражданский муж догадался позвонить в полицию, а Павел до этого не додумался.

— Полицейские хотят сейчас приехать. У меня ключи от квартиры есть, но, я думаю, ты тоже захочешь поприсутствовать.

— Захочу, — согласился Павел.

Ксения заглянула в комнату, вопросительно на него посмотрела.

— Николай, — объяснил Павел, бросив телефон на журнальный столик. — Мать отравили.

Он тяжело поднялся с дивана, пошел одеваться.

— Боже мой! — жена пошла за ним. — Я только вчера утром с ней разговаривала…

— Я поеду к Юлию. Туда сейчас должны менты приехать.

Он ожидал, что Ксения предложит поехать вместе, но она сказала другое:

— Она мне сама позвонила. Знаешь, мне показалось, она хочет встретиться, но я собиралась в бассейн…

Павел сунул в карман рубашки паспорт, менты наверняка попросят документ.

— После бассейна по бульвару гуляла… Если бы я знала!..

Если знать, кому когда упасть, можно подстелить соломки.

Ксения поняла, что ему сейчас не хочется ее слушать, замолчала.

Он торопливо ее поцеловал, вышел во двор.

Одуванчики уже побелели, газон около подъезда был утыкан пушистыми шариками.

Когда-то мать показывала ему, как плести венок из одуванчиков. Или не показывала, а просто зачем-то плела. Он приносил цветы на длинных стеблях, она скручивала их в гирлянду. Кажется, тот венок она отдала соседской девочке.

Тогда маленький Павел еще любил мать.

Когда Павел приехал, Николай уже был в квартире. Сидел в прихожей, держа сжатые кулаки на коленях.

— Где вы устроились? — спросил Павел.

— В отеле.

— Вы точно не хотите здесь пока пожить?

— Точно.

Он бы понравился Юлию, неожиданно подумал Павел.

— Я уехал утром. Пытаюсь навязать продукцию торговым сетям. Когда вернулся, Майя уже…

Павел подвинул стул и сел рядом с Николаем.

— Обычно она мне несколько раз за день звонила, а вчера ни разу. А я даже не забеспокоился.

— Она куда-нибудь собиралась? Ну… в музей? На выставку?

— Она не любила ходить одна.

Позвонили в дверь, пришли вчерашний участковый и полицейский, с которым Павел разговаривал, когда вернулся в Москву.

И Павел, и Николай мало чем могли помочь полиции.

Они не знали, куда мать выходила утром. Она выходила на пару часов, в подъезде висела камера видеонаблюдения, и полицейские уже успели просмотреть запись.

Мать принимала какие-то таблетки. Николай достал их из тумбочки, положил перед полицейскими. Никаких сильнодействующих препаратов среди них не было, все продавалось в аптеках без рецепта.

Ни Павел, ни Николай не знали, есть ли у нее здесь друзья или подруги. Николаю она о друзьях и подругах не говорила, Павлу тем более.

Вид у полицейских был тоскливый. Наверное, предчувствовали, что шансов раскрыть дело, то есть два дела, немного.

— Приходите завтра, — попросил тот, с которым Павел разговаривал раньше. — Посмотрите записи с камеры. Мало ли что… Сможете?

— Смогу, — оживился Павел. — А сегодня можно?

Полицейский покосился на часы.

— Да поздно уже сегодня.

Николай тоже пообещал посмотреть записи с камеры.

Полицейские ушли, Павел запер квартиру. Молча спустились вниз.

— Паша…

Неожиданно Павлу стало приятно, что материн гражданский муж назвал его Пашей.

— Выпить хочешь? Зайдем в ресторан?

— Выпить хочу. Но не могу, за рулем.

Николай ему кивнул и быстро, как будто ему хотелось поскорее отделаться от Павла, пошел вдоль дома.

Когда Павел ехал домой, позвонил похоронный агент. Павел договорился, что похороны организуют в субботу, запоздало пожалев, что не согласовал с Николаем.

1 июня, среда

— Левка в Армению зовет, — делилась Вероника, жмурясь на солнце.

Левка был очередным кандидатом в мужья.

— Поезжай, — посоветовала Агата.