Когда рассеется тьма

— Перепишите мне это, — попросил полицейского Павел, кивнув на экран компьютера, когда полицейский остановил запись. — Дома еще посмотрю.

Полицейский в просьбе не отказал, и Павел до вечера рассматривал то одну запись, накануне смерти Юлия, то другую, когда умерла мать.

Мать выходила из дома в первой половине дня на два часа десять минут. Выходила в длинном кардигане, тот доставал почти до колен. Когда возвращалась, несла кардиган в руке.

Полицейский сказал, что она не вызывала такси и нигде не расплачивалась картой.

Что она делала больше двух часов?..

Гуляла по Москве? Вряд ли, она не любила ходить пешком.

Сидела на лавочке около подъезда? Тоже едва ли, полиция расспрашивала соседей, кто-нибудь бы ее увидел.

Заболела голова. Не столько от того, что устал, сколько от невозможности начать что-то делать прямо сейчас.

Ничего, кроме как опять поехать в квартиру к Юлию, Павел не придумал.

Поехал в неудачное время, основные пробки еще не собрались, но и те, что были, не давали нормально двигаться.

Мать и Николай успели заполнить холодильник. Павел достал кусок ветчины, отрезал ломтик, съел без хлеба. Заварил чай, обжигаясь, выпил.

Потом сел на ковер в кабинете Юлия и принялся просматривать бумаги, лежавшие в тумбах книжных шкафов.

Ничего, что могло бы помочь, не нашел. Впрочем, он на это и не надеялся.

Позвонила Ксения, он пообещал скоро приехать.

Когда запирал квартиру, открылась дверь рядом. Эту соседку Павел помнил, она была немногим старше его. Когда-то они учились в одной школе. Жаль, он не помнил, как ее зовут.

— Мои соболезнования, Павел, — женщина подошла поближе.

У нее была короткая стрижка и очки в массивной оправе.

— Спасибо.

— Как-то странно это. Живем рядом, а о том, что Юлий Семенович умер, я узнала от полиции.

Павел промолчал.

— Я так поняла, полиция подозревает, что Юлий Семенович не своей смертью умер?

Женщина смотрела на Павла с сочувствием и, похоже, никуда не торопилась.

— Не своей. Его отравили.

Она не уходила, и Павел неожиданно сказал:

— И мою мать отравили. Тридцатого. Она здесь жила с мужем несколько дней.

— Боже мой! Я не знала, что это твоя мама. Но насчет нее полиция меня не расспрашивала!

— Расспросят еще, — усмехнулся Павел. — Им нужно отчитаться, что ищут убийцу.

— Прими мои соболезнования.

— Спасибо.

— А сам ты что думаешь? Ужас какой! Прямо как в детективе! Это точно убийства?

— Точно. Смерть наступила от передозировки одним хитрым лекарством, а ни Юлий, ни мать этого препарата не принимали.

— Надо искать врача, — посоветовала она. — Пациенты обычно большими навыками не владеют.

Мысль была здравая. Жаль только, что ни в его окружении, ни в окружении Юлия врачей не было.

У соседки зазвонил телефон, женщина полезла в сумку.

Павел торопливо простился и пешком спустился вниз.

Хотелось есть. Он подумал, не зайти ли в ресторан, где так любил бывать Юлий. Тут мелькнула мысль, которую захотелось немедленно проверить. Странно, что она не пришла ему в голову раньше.

В ресторане знали и Павла, и Юлия. То ли потому, что таких постоянных клиентов было немного, то ли потому, что Юлий умел ненавязчиво сходиться со всеми, кого Павел привык не замечать. С теми же официантами.

Юлию люди были интересны, а Павлу нет.

Официанты здесь почти не менялись. Тот, который сейчас принес Павлу меню, работал уже лет пять, не меньше. Мужчине с восточными глазами было под шестьдесят.

— Что-то ваш дядя давно не приходит… — мужчина положил перед ним меню.

— Моего дяди больше нет, — открывать меню Павел не стал. — Мясо какое-нибудь принесите. И водички. Спиртного не буду.

— Ай-яй-яй… Какой хороший человек был! Какой хороший…

— Он шестнадцатого заказывал у вас еду. Кто ему приносил? Вы?

— Не помню. Я вашему дяде часто еду носил. Сейчас посмотрю. — Мужчина отошел, через минуту вернулся. — Ашот приносил. Только он сейчас в отпуске, на родину поехал. Тринадцатого будет, в понедельник. Что-то не так с заказом?

— Нет, все в порядке.

Больше вопросов мужчина не задал. На востоке любопытство не приветствуется.

Домой Павел приехал поздно. Это было хорошо, потому что добирался без пробок. И это было плохо, потому что Ксении пришлось долго его ждать.

* * *

— В детстве в игрушки не наигралась? — Николай Антонович вымученно улыбнулся.

Дядька не хотел воспринимать ее всерьез, но, несмотря на это, Агате нравился.

— Наигралась, — заверила она. — У меня было счастливое детство.

Николай Антонович поднял набитую дорожную сумку.

— Мне очень нравился Юлий Семенович, — тихо скала Агата. — Мне его не хватает. Я правда хочу найти убийцу.

Николай Антонович снова поставил сумку на пол.

— Вообще-то я против коллективного творчества. — Он сел на ближайший стул. — Но если настаивает такая красивая девушка… Не могу отказать. Будем работать вместе.

У Юлия Семеновича тоже получалось говорить так, что не поймешь, шутит он или говорит серьезно.

— Делись информацией.

— Нечем, — призналась Агата. — Сначала я думала, что это как-то связано с его работой…

— Под «этим» имеется в виду убийство? — уточнил Николай Антонович. — А под «его работой» работа Юлия?

— Да, — вздохнула Агата.

— У тебя какое образование?