Когда рассеется туман

— Замечательно придумали! — искренне восхитилась она. — А куда вы их пошлете?

— У меня есть один адрес в Калифорнии. Марк жил там у своего друга, год назад. Пошлю туда, а вот получит ли он…

— Непременно получит, — уверенно сказала Урсула. Конечно, это были просто слова, сказанные для поддержки, но мне хотелось слушать их снова и снова.

— Вы правда так думаете?

— Да, — с непоколебимой уверенностью молодости повторила она. — А еще я думаю, что Марк вернется. Ему просто нужно время и место, чтобы понять, что он не виноват. Что жене ничем нельзя было помочь.

Урсула встала и наклонилась над моей кроватью. Взяла плеер и положила мне на колени.

— Не бросайте свои записи, Грейс, — сказала она, целуя меня. — Марк обязательно вернется домой. Вот увидите.

* * *

Ну, хватит. Я отвлеклась. Рассказываю тебе о том, что ты и так знаешь. Непростительная слабость: неизвестно ведь, сколько у меня вообще осталось времени. Итак: на полях Фландрии бушуют сражения, могилы майора Джонатана и лорда Эшбери еще не остыли, а впереди целых два года войны. Молодые парни со всех концов земли танцуют смертельный вальс. Сперва майор, потом Дэвид…

Нет, нет у меня ни сил, ни желания описывать их гибель. Достаточно того, что я о ней упомянула. Вместо этого мы вернемся в Ривертон, в январь тысяча девятьсот девятнадцатого. Война окончена, и Ханна с Эммелин, которые провели два года в Лондоне, в городском доме леди Вайолет, вернулись к отцу. Они изменились: очень повзрослели с тех пор, как мы последний раз о них говорили. Ханне восемнадцать, ей пора выходить в свет. Эммелин четырнадцать, и она топчется на пороге взрослой жизни, горя желанием в нее ворваться. Игры прошлых лет ушли со смертью Дэвида. Особенно Игра. Правило номер три: в Игру играют трое. Ни больше, ни меньше.

Вернувшись в Ривертон, Ханна первым делом достала с чердака китайскую шкатулку. Я тайком наблюдала за ней. Ханна спрятала шкатулку в холщовую сумку и отнесла к озеру.

Я спряталась у тропинки, у фонтана с Икаром и подсмотрела, как она донесла сумку до лодочного сарая. Постояла, огляделась — я нырнула поглубже в кусты, чтобы она меня не заметила.

Ханна подошла туда, где берег резко обрывался к воде. Встала спиной к обрыву и пошла, переставляя ноги так, что носок одной туфли касался каблука другой. Спустившись к озеру, отсчитала три шага и остановилась.

Повторив этот маневр еще два раза, Ханна опустилась на колени и открыла сумку. Достала небольшую лопатку (наверняка, стянула у Дадли) и начала копать.

Сперва это оказалось нелегко — берег был покрыт плотным слоем гальки, потом Ханна добралась до мягкой почвы, и дело пошло быстрее. Она не останавливалась, пока горка вынутой земли не выросла примерно на фут.

Ханна достала из сумки китайскую шкатулку и уложила ее в вырытую яму. Хотела уже засыпать землей и вдруг остановилась. Снова вытащила, открыла, взяла одну из миниатюрных книжек. Раскрыла медальон, что висел у нее на шее, и спрятала книгу туда, а потом вернула шкатулку в яму и начала закапывать.

Здесь мне и пришлось ее оставить — мистер Гамильтон мог меня хватиться, а он был не в том настроении, чтобы шутки шутить. На кухне кипела работа: мы готовились к первому послевоенному обеду. От некоторых из приглашенных, по словам мистера Гамильтона, зависела Судьба Семейства.

Так и вышло. Мы даже представить себе не могли, насколько она от них зависела.

БАНКИРЫ

Переводя взгляд с мистера Гамильтона на нас с Нэнси миссис Таунсенд со знанием дела процедила: «Банкиры». Она навалилась на сосновый стол и с помощью мраморной скалки пыталась победить комок упругого сладкого теста. Остановилась передохнуть, утерла лоб, оставив на лбу полосу муки. — Американцы эти, — пояснила она, не обращаясь ни к кому в отдельности.

— Нет, миссис Таунсенд, — возразил мистер Гамильтон. Он внимательно изучал серебряный набор для специй, отыскивая несуществующие пятна. — Миссис Лакстон действительно из нью-йоркских Стивенсонов. А вот мистер Лакстон такой же англичанин, как и мы с вами. «Таймс» пишет, что он откуда-то с севера.

— Значит, из этих новых выскочек, — фыркнула миссис Таунсенд. — Не смог не жениться на ее деньгах.

— Возможно, мистер Лакстон, действительно выбрал невесту из богатой семьи, — чопорно ответил мистер Гамильтон, — но он, несомненно, сумел увеличить ее состояние. Банковское дело — непростой бизнес, надо соображать, кому дать ссуду, а кому и отказать. Конечно, их нельзя назвать сливками общества, но таковы все бизнесмены.

Миссис Таунсенд хмыкнула.

— Будем надеяться, они дадут хозяину столько, сколько нужно, — сказала Нэнси. — Нам бы тут не помешала кругленькая сумма.