Когда растает снег

Мы вместе пересекли мост и направились в сторону кафе-бара. Весь этот вечер я держался джентльменом и со стороны, скорее всего, походил на аристократа. Выбор столика я оставил за Нелей, и та захотела, чтобы мы сели у окна. На тот момент я не придал этому особенного значения. Знаете ли, женские причуды и прочее в этом роде. Только потом всё встало на свои места и многое из того, что происходило в тот вечер, стало для меня ясным. Что касается еды, Неля сказала, что полагается во всём на мой вкус и также полностью доверяет мне в выборе алкогольных напитков. Я заказал нам две бутылки лучшего белого вина (благо, все деньги я зачем-то взял с собой), два салата по-гречески и клубнично-банановый десерт под шапкой из взбитых сливок. Всё это обошлось мне в энную сумму, зато я остался вполне доволен собой. Один раз можно позволить себе ужин в дорогом баре с красивой женщиной.

Едва мы нашли подходящий столик в малом зале и я помог Неле раздеться, как к нам подошёл официант и объявил, что помещение закрывается. Пришлось перейти в главный зал, где не оказалось свободных столиков у окна, все они были забронированы. Я заметил, что Неля расстроена этим обстоятельством и предложил ей найти другое кафе, но та возразила, что, в конце концов, можно выбрать столик и в самом центре. Ведь красивой паре стесняться нечего.

Мы сидели друг напротив друга и я не сводил глаз с её лица, болтая при этом всякую чушь. Между прочим я рассказал ей о доме, о своей семье, о том, как приехал в этот большой холодный город полный надежд на новую свободную жизнь вдали от родительского крова и даже о своём любовном поражении. Что это было: минутная слабость или откровение двух одиноких сердец? А Неля смело глядела мне в глаза своими чуть раскосыми изумрудно-кошачьими глазами с лёгким восточным разрезом и мне казалось, что она смотрит как бы сквозь меня, словно читает мои мысли. Я сказал ей об этом, но она лишь загадочно улыбнулась в ответ и смущённо отвела взгляд, при этом щёки её вспыхнули как две розы Каира и в ту минуту я понял, что прекраснее этой девушки никого не встречал.

– Какая ты красивая, – прошептал я, прикоснувшись рукой к её белоснежной бархатной щеке. Она не отшатнулась, не отпрянула. Продолжала всё также спокойно смотреть мне в лицо.

Рассказ о себе Неля передала в общих чертах, не вдаваясь в подробности. Я узнал, что после ужасной катастрофы, унесшей жизни обоих родителей, маленькая Неля воспитывалась у своих богатых тётушек и теперь, когда ей минуло восемнадцать, они принуждают её выйти за одного богатого старикана, чтобы тот возместил им расходы на её содержание. Я был искренне поражён услышанным. История Нели показалась мне ужасно книжной, надуманной. Невозможно было представить себе, что в наше цивилизованное время кто-то ещё старается принудить девушку выйти замуж за нелюбимого. Неудивительно, что после подобного насилия бедняжка побежала топиться!

Возмущённый до глубины души я предложил Неле немедленно переговорить с её тётушками, но она успокоила меня, сказав, что лучше нам отложить все разговоры до завтра, потому что сейчас у неё одно желание: отдохнуть от всего и забыться хоть на короткий срок.

Вышли мы из бара уже после полуночи. Выпитое вино ударило нам в головы и мы чувствовали себя вдвоём легко и свободно. Я начал целовать её ещё в баре, но она намекнула мне, что не хочет при людях. Ещё сглазят. Лучше в темноте.

Никогда не забуду упоительный яд её губ! Мы шли и целовались поминутно. Неля говорила, что у неё кружится голова от этих французских поцелуев, однако всякий раз губы её послушно поддавались, и она таяла в моих объятиях.

Дойдя до Дворцовой площади, мы остановились под аркой, застигнутые врасплох волшебными звуками саксофона. Огромная пустынная площадь сияла тысячами огней. Величественный Ангел на пирамидальном пьедестале грозно возвышался над уснувшим городом, простирая в небо свой крестообразный жезл. И на фоне всего этого великолепия разливалась в ночном воздухе печальная мелодия уходящего лета, как последние отголоски любви.

– Что это? – восторженно прошептала Неля, с нежностью прижимаясь ко мне.

– Всего лишь одинокий саксофонист. Я часто его встречаю. Он мается по городу целыми днями, а ночью находит приют здесь, на этой площади…

– Боже мой, как красиво! Ванечка, прошу вас, скорее пойдём к нему!

Получив от меня пять размененных купюр, она побежала через площадь туда, откуда нескончаемым потоком лилась и лилась музыка. Я видел как Неля остановилась рядом с неподвижно сидящим музыкантом в чёрной широкополой шляпе на пол-лица, и, грациозно склонившись, опустила ему в кружку деньги. Я наблюдал за ними издали. Перестав играть, саксофонист удержал её тонкую руку в своей руке и после сказанных ими друг другу слов, почти тотчас же зазвучала История любви. Сперва несмело, робко, с каждым аккордом она раздавалась всё уверенней и громче. Когда я подошёл к ним, саксофонист уже играл на полную мощь, а Неля стояла на коленях у его ног в немом восторге. Заметив меня, она поднялась и с влажными от слёз глазами шагнула мне навстречу.