Когда сбывается несбывшееся… (сборник)

А на палубе все также громко звучит музыка.

И все так же Катерина отрешенно сидит на скамье у стола.

У края палубы, повернутые спиной к реке, стоят, обнявшись, Алена и Тимур.

Неожиданный всплеск воды за их спинами, заставляет обернуться парочку. И следом, подтянувшись, без посторонней помощи, на палубе оказывается Толик, обрызгав водою розовую футболку Алены и шелковую рубаху Тимура.

Алена отходит от края палубы и садится рядом с Катей.

Охранник дебаркадера в плавках представлял собой жуткое зрелище: по наколкам уголовной тематики стекала вода, на плече и под ребром четко вырисовывались синевато-красные шрамы от удара ножом. Он был страшно зол.

– Ты… какого трап убрал? – прошипел он в сторону Толика.

– Что б чужаки не забрели. Мы ж на другой стороне, здесь не видно и не слышно…

– А багор? А дверь закрытая? – свирепея, наседал на подельника Толик. – А хочешь, я тебя в этой вонючке искупаю?

– А мы тебя заждались. Правда, девчонки? – как будто не замечая его агрессии, сказал мачо.

– Как водичка? – подыгрывая Тимуру и пытаясь придать веселость своему голосу, поинтересовалась Алена.

– А ты сама искупайся… Попробуй… – косится на нее Толик.

Он бросает исподлобья злобный взгляд на девушек, сидящих за столом, уставленным едой и напитками.

– Жрать хочу…

– О! Это мы мигом организуем, – воодушевляется Тимур, который рад смене темы.

Он подхватывает с пола мокрые вещи Толика, делает знак Алене по поводу еды.

Мужчины исчезают с палубы.

Алена тем временем быстро переносит напитки и бутерброды на кухню.

– Ну вот, теперь их двое, – упавшим голосом сказала Катя.

– У тебя мобильник работает? – поинтересовалась Алена.

– У меня деньги закончились на счету…

– А я свой уронила сегодня утром, в общежитии, – досадуя на себя и вспомнив утренний разговор с Тимуром перед поездкой на почту, сказала Алена.

Она быстро достает телефон, нажимает копки, трясет его.

– Нет, не работает, я еще раньше проверяла…

– Ну, и кому ты звонить собралась?

– Московской родне, – тихо сказала та.

Катя, в отчаянии обхватила голову руками. Уж если Алена готова была просить помощи у московской родни, с которой она не дружна и которую в грош не ставит, если бы работал телефон, то дела их совсем плохи…

Взгляд Кати падает на все ту же бутылку с минералкой.

– Я целый день, как в тумане. Обрадовалась, что ты со мной на почту поехала. А ты… Неужели это все из-за денег?

– Я… я виновата перед тобой, – упавшим голосом начала Алена.

– Так вот почему мне было так плохо днем, – перебила ее Катя. – Вот почему я не могла узнать этого человека. В здравом уме я бы ни за что с ним вместе не оказалась…

– Тише. Сюда идут. Оставайся на палубе, – Алена прикладывает указательный палец к губам. – Ты только не кисни. Нам надо казаться веселыми. Я постараюсь их напоить…

На палубу долетают мужские голоса.

Алена быстро выходит на кухню.

В открытую дверь Кате видно, как входят на кухню внук старой татарки и переодетый в сухую одежду Толик.

Они усаживаются за стол. Алена делает новые бутерброды с ветчиной, колбасой, нарезает сыр, открывает рыбные консервы. Достает из холодильника виноград. Старается изо всех сил, чтобы на столе было как можно больше еды и выпивки. Сама чокается с ними «между делом».

На нее бесцеремонно пялится Толик.

– А чо ж твоя подружка с нами не чокается? – поинтересовался Толик.

– Успеется еще, – ответил за Алену мачо. – Ты ешь. Расскажи, где пропадал.

И уже обращаясь к Алене, сказал: «У нас мужской разговор. Пойди погуляй».

Алена кладет на тарелку виноград и выходит на палубу.

Туда долетает голос Толика: «В Подмосковье ездил. Шеф просил там один участок под строительство дома посмотреть».

Алена с отрешенным видом ставит тарелку с виноградом перед Катей.

– Что будем делать? – спросила Катя.

– Ты плавать умеешь? – вопросом на вопрос ответила Алена.

– Да что ты… Я только чуть на воде держусь, и то у берега, – потерянно сказала девушка.

– Жаль…

– А ты?

– А я в море далеко заплываю. С трех лет – каждое лето на море. Я воды не боюсь. Только…

Алена поднимается со скамьи, подходит к краю палубы.

– Тут же все берега в камне, на него не взобраться. Если только…

– Что? – с надеждой встрепенулась Катерина.

– Доплыть до такого же домика на воде. Там тоже должны быть ступеньки… ну, как у этого, где мы… По ним можно выбраться. Или, может быть, в том домике будут какие-то люди…

В это время раздается требовательный голос мачо.

– Аленка…

Девушка входит на кухню.

– Подрежь нам хлеба и ветчины – по-хозяйски распорядился мачо.

Алена выполняет просьбу, замечая на столе колоду карт.

– Тут Толику позвонить надо. У тебя телефон с собой? – поинтересовался мачо.

– Да он у меня еще утром сломался, – призналась Алена.

– А у подружки? – спросил Толик, все еще с жадностью заглатывая еду.

– Кажется, есть…

– Тогда тащи оба, – сказал охранник плавучего домика, проглатывая рюмку водки.

Алена пожимает плечами и вскоре выносит два мобильных телефона. Затем возвращается на палубу, останавливаясь так, чтобы ее не видели, а она могла наблюдать за происходящим.

– Он и не собирается звонить, – тихо сказала она Кате.

– Тогда зачем ему…

– Тише, – перебивая, сказала Алена.

Она подошла ближе к дверям.

– Ну, тогда такой расклад: верх – голубая кофточка. Низ – розовая. Идет? – долетели из кухни до Алены слова Толика.

– Мой «орел», – слышит она глухой голос Тимура.

Алена видит, как Толик подбрасывает большую десятирублевую монету.

– Значит, твоя – голубая. Моя – розовая, – ухмыляясь, сказал Толик, разжимая кулак.

Толик снова пьет, затягивается сигаретой.

– А в картишки? – предлагает он, зазывно глядя в глаза подельнику.

– Так я на мели, ты же знаешь, – ответил московский татаромонгол.

– А «голубая кофточка»?

Тимур смотрит на Толика сузившимися карими глазами.

– А если мне пофартит? – поинтересовался он у Толика.

– Ты играешь на – «кофточку», я – на деньги… Если пофартит, и денежки твои, и «кофточка» при тебе останется… Ну, как? – спросил Толик, которого уже хорошо развезло.

– А давай так…

Алена, слышавшая все это, подходит к Кате.

Катя смотрит на нее вопросительно.

– Всё. Сейчас он… он… проиграет нас в карты…тому жуткому типу…

– А если двери закрыть? – с отчаяньем сказала Катя.

– Это нас не спасет. Там крошечный крючок. И дверь скрипит…

Алена неожиданно быстро скидывает свои модельные босоножки на тонких металлических шпильках, заталкивает их под стол. Хватает свою сумку.

– Вот кошелек, вот паспорт, – сует все это в руки Кате. Спрячь. Я доплыву до ближайшего плавучего домика и попрошу помощи…

– Ты меня одну бросаешь… А если в том домике никого нет?

Алена не успевает ответить.

В это время раздается голос Тимура.

– Девчонки, ау! Вы там не заскучали? Мы идем к вам…

– Всё… Всё меняется. Времени совсем нет, – с досадой сказала Алена. – Ты стань сейчас за дверью. А потом беги вниз по лестнице. Выбей окно, там очень близко до берега. Там ступеньки, и неглубоко.

Катя отходит к двери.

Алена прыгает в воду. Получается шумный всплеск.

– Ты слышал? – спросил Толик у своего дружка.

Первым на небольшой палубе дебаркадера появляется Толик. За ним – Тимур.

Толик видит Алену в воде. Он быстро хватает какую-то палку с двойным крюком на конце и успевает им зацепить за конец расклешенных джинсов Алены.

– Ты что – свалилась? Перепила? – смеется охранник. – Тимурчик, не хочешь тоже искупаться?

Толик подтягивает Алену крюком за джинсы ближе к палубе, намереваясь помочь девушке выбраться из воды.

Алена барахтается, пытаясь освободить ногу. Но у нее это не получается.

– Пусти меня, урод… маньяк…

У Толика, хорошо расслышавшего эти слова, меняется лицо. Пьяное благодушие мгновенно испаряется. Он зловещ и безумен. Охранник цепляет крючковатой палкой розовую кофту девушки, задевая при этом ржавым крюком ее тело.

Алена барахтается в воде и кричит: «Тимур, Тимур!»

Мачо пытается вырвать палку с крюком из рук Толика.

– Уймись, мясник…

– Хотела искупаться? Давай… мне не жалко. Тем более, что я тебя все равно Тимурчику проиграл…

Мужчина одной рукой удерживает Тимура, другой, с помощью палки то опускает, то поднимает голову Алены над водой.

Тимуру, наконец, удается сильно пнуть Толика ногой.

Тот роняет палку в воду.

Мужчины начинают драться на палубе, озаряемые вспышками иллюминации под непрекращающиеся звуки музыки.

И лишь только сейчас, онемевшая от всего увиденного, Катя выскальзывает с палубы на кухню. Из кухни – в незнакомые коридоры домика на воде.

Катя выбирается на центральную лестницу, устланную пушистыми ковровыми дорожками, и без конца оборачиваясь, бежит вниз до дверей, которые закрыты на ключ. Дергает двери, подбегает к окнам с крепкими, двойными рамами. Понимает, что ей их не открыть. Смотрит по сторонам, намереваясь что-нибудь найти, чем бы можно было разбить стекло.

Помимо звуков музыки, Кате кажется, что она слышит еще какие-то звуки. Она бежит подальше от дверей и прячется за выступом стены в холле, уставленном цветами в больших деревянных кадках, и замирает там на время.