Когда сбываются мечты

ладонями лицо и, выпуская силу, задал самый важный вопрос: - Где

погреб?

- Я же сказал, понятия не имею, но Вано должен знать.

- Твою ж... Сколько ему еще в этой коме валяться, что врачи

говорят?

- День,-два, может, неделю, смотря, как скоро восстановится

энергетический пробой. У твоего не беты слишком сильные потоки

альфа-волн оказались.

- Сучонок! Вот же! А говорил, что всего лишь стукнул слегка. Я с

ним еще поговорю, - встал, подошел к Алиеву и подал ему руку, помогая подняться с пола. - Как только придет в себя звони, сразу же,

- дернул подбородком в сторону Вано и вышел прочь из палаты.

Следующие два дня в ожидании новостей были самыми

длинными в моей жизни. Еще ни разу я настолько не волновался из-за

кого-либо. Даже когда двадцать лет назад пропала Маша, а мне поздно

об этом сообщили. Я горевал, но не чувствовал той опустошенности,

что поселилась во мне сейчас. Я ощущал себя бесполезным слабаком, не сумевшим защитить выбранную самку.

Сразу по приезду в клан обрисовал ситуацию Олегу, отдал ему

свой телефон и перекинулся в волка. Меня больше не интересовала ни

единая проблема клана, все, о чем я мог думать - только Яна.

Ежеминутно представляя, как сумасшедшая сука над ней издевается, я

оббежал весь лес, прилегавший к нашему клану, десятки раз, хоть и

понимал, что это все зря. Мой нюх здесь был бесполезен так же, как и

я сам.

Я прекрасно знал, что если бы появились новости, то Ребров бы

меня отыскал, но, несмотря на это, все равно выбегал пару раз за день

к особняку, карауля своего тестя. Как странно звучало это слово, особенно для моих волчьих мозгов. Я выпустил свою звериную

сущность, лишь изредка контролируя наш общий разум, только это

помогало мне не сойти сума, так же, как в детстве.

К тому моменту, когда появились новости, я уже перестал на что-

либо надеяться. Олег нашел меня ранним утром на пороге моего дома, из которого и пропала Яна. Даже моя волчья суть и инстинкты

усмирились, и я перестал бегать по лесу, ища следы. Последние

двенадцать часов я, ни на что не надеясь, просто ждал, иногда

поскуливая и рыча на пытающихся ко мне приблизиться. Для Реброва, само собой, я сделал исключение и просто проигнорировал его.

- Зря бревном прикидываешься, новости есть.

Я приподнял морду и посмотрел на Олега, ожидая продолжения.

- Вано пришел в себя и уже подъезжает к КПП. Он, конечно, упирался до последнего, не желая выдавать мать, но выхода у него все

равно нет.

Я сорвался с места, на ходу обернулся, не дослушав Реброва. Весь

следующий час был словно резиновый. Пока дождался Алиевых, пока

мы шли с ними по лесу в поисках погреба, который и Вано с трудом-

то смог найти.

Все это время я не переставал удивляться изменчивости течения

времени, насколько разным оно может быть. Непременно пролетит и

не заметишь, когда спешишь куда-то и, напротив, идет медленнее

черепахи, если чего-то очень сильно ждешь.

Я ждал. Очень! Я до белых пятен в глазах хотел увидеть Яну, убедиться, что с ней все в порядке. И одновременно боялся, жутко

боялся, что случилось непоправимое.

Когда Вано нащупал спрятанную в ворохе листьев ручку под

неприметным, таким же, как и сотни других, деревом, мое терпение

не то что подходило к концу, оно просто кончилось, исчезло.

Пух - и испарилось.

Поэтому совсем неудивительно, что, как только крыша погреба

начала подниматься, я, забыв обо всех договоренностях и

проигнорировав заранее спланированный план действий, бросился

вперед, точнее, вниз, позабыв о том, что находился не в волчьем

обличии. Благо реакция и регенерация хорошие, приземлился на пол

на все четыре конечности, минуя лестницу.

И точно с ума сошел, когда увидел лежащую прямо под

лестницей Яну. Я сразу же метнулся к ней, попытался нащупать

пульс, одновременно с этим прислушиваясь. Она вся была перемазана

кровью. Хотя правильнее даже не так... ощущение, что ее утопили в

чане, наполненном кровью, а затем выловили оттуда. Платье было

алого цвета, только шлейф был серо-черным от грязи, ни единого

клочка кипенно-белой ткани больше не осталось.

Почувствовав пульс, отодвинул в сторону эмоции. В голове

прояснилось, а следом накрыло волной облегчения, кровь была не ее.

Что за черт?

- Ян, Яночка, слышишь меня, родная? - попытался привести в

сознание свою жену, оглаживая щеки и убирая прилипшие пряди к

лицу, они были тоже склизкими от крови.

Огляделся и в двух метрах от нас увидел лежащее тело Майи в

луже собственной крови. Услышал, что Олег начал спускаться, и, видимо, правильно оценив обстановку он, задрав голову, вверх

выкрикнул:

- Саня, Алиевых не пускай и Мари сюда! Живо!

В этот момент Яна начала открывать глаза, а я почувствовал, как

сзади меня на пол опустился Олег.

- Папа? - тихо, на грани слышимости произнесла она.

- Яна, все хорошо, Олег здесь, я здесь, все будет хорошо. Скоро