Когда сбываются мечты

Он был зол! Чертовски зол! Я начала извиняться, даже не помню, как оправдывалась. До сих пор не понимаю, почему я вообще

оправдывалась, но в тот момент действовала на чистых инстинктах, и

нормального разговора у нас так и не вышло. Романов поцеловал меня

по-отечески на прощание и ушел.

В больнице я пролежала неделю. Ужасно скучную неделю, ко мне

один раз пришла Вика, чтобы попрощаться.

- Прости, что на лету, - запальчиво тараторила она, - но Романов

впихнул меня в курс, который уже две недели как начался. А он

договорился! И меня ждут! Яна, - несмотря на свою порывистость и

бьющие через край эмоции, она аккуратно меня приобняла, - спасибо

тебе за это, и я очень рада, что с тобой все хорошо. Ты даже

представить себе не можешь, как я переживала. Да что там я... -

махнула она, отстранившись, - твой Игнат места себе не находил, носился целыми сутками как угорелый, сначала как человек, а потом

во второй ипостаси. И причем, - она перешла на шепот, - он так и

остался в итоге в волчьем обличии под конец, вообще никого к себе не

подпускал и ждал, грустно уронив морду на лапы.

Я не выдержала и расхохоталась.

- Ну ты и сказочница! Игнат - да грустно морду на лапы? Ни в

жизнь не поверю.

- А вот и зря. - Вика в один момент стала абсолютно серьезной. -

Ты ему далеко не безразлична, а ведь он даже не знал о твоей

беременности.

Волчица слегка потрясла головой, как будто приводя в порядок

мысли, затем пригладила торчащие в разные стороны волосы и, посмотрев на часы, грустно вздохнула.

- Прости, прости, - запричитала она, - но у меня вылет через

четыре часа.

- Иди! И обязательно пиши мне обо всем, и фотки высылай!

Она еще раз меня обняла и, поцеловав в щеку, подставила свою

для поцелуя, жизнерадостно хихикнув.

Маленький ураган под названием Вика покинул мою палату, отправив перед этим воздушный поцелуй и оставив после себя кучу

разных мыслей.

Если все, что она сказала, правда и я действительно ему не

безразлична, может, действительно забыть все обиды и начать жить, как полагается настоящей семейной паре? Тем более у нас дети будут.

Дети... Приложила руки к животу и мечтательно улыбнулась.

Мари говорила, что у меня отличные шансы благополучно

родить. И я ей верила, не знаю, может, просто хотела верить. Но это не

могло не обнадеживать и не вселять надежду в то, что все будет

хорошо.

Игнат навещал меня каждый день, принося с собой вкусности и

цветы. Но сам он недолго находился в палате, буквально десять минут, словно те были для него наказанием.

И уж совсем неожиданным гостем стала Лекса. Ей, конечно же, никто не рассказал о моей беременности, но о похищении она была в

курсе. Странно было видеть в этот раз ее трезвой.

Незваная гостья вошла в палату, не постучав, и помещение

заполнил аромат ее приторно-сладких духов. На ней был черный

кружевной топ под грудь и темно-розовые, цвета фуксии,\ брюки в

пол, широкие штанины которых элегантно разлетались, придавая

легкость и невесомость каждому ее шагу.

Она вальяжно опустилась в кресло, откидывая назад длинные

белые волосы. Затем, порывшись в сумочке (такой же темно-розовой), достала мандарин, и подбросив его на ладони, наконец-то обратилась

ко мне.

- Будешь?

Я отрицательно качнула головой. Лекса, пожав плечами, проткнула фрукт острым наманикюренным ногтем, как ни странно, не розовым, обыкновенный френч.

- Как хочешь, - пожала плечами. - А ты молодец, - произнесла

она, засовывая в рот оранжевые дольки одну за другой, тщательно

пережевывая каждую.

Покончив с фруктом, она приподнялась и сложила кусочки

шкурки на тумбу рядом с моей койкой.

- Для запаха,- уточнила Лекса. - Так и будешь молчать?

- За тобой интересно наблюдать. Ну-у, когда ты трезвая, -

уточнила я, чем вызвала ее улыбку.

- Я же говорю, молодец. Знаешь, я ненавидела твою мать, - без

обиняков начала она, - может, из-за ревности к Игнату, может... она

меня просто бесила? - посмотрела на меня своими большими

голубыми глазами. - Разве у этого бывает объяснение?

- Ну обычно люди знают, почему их бесят другие. Так что

причина должна быть.

- Наверное, - задумчиво протянула она. - Маша была такой

светлой, доброй, ей все сходило с рук, прощалась любая шалость. Нет,

- отмахнулась она, - меня тоже баловали и до сих пор мне позволено

все. Практически все, - поднесла палец к губам, - твой муж, например, мне не положен.

- А хотелось бы?

- О-очень. Но не в том суть... в общем, не любила я ее по той же

причине, что и не переношу любых людей такого типа. Ну и луна с

ней, пусть земля ей будет пухом.

- Ты о моей матери говоришь. Не боишься, что расцарапаю тебе

лицо? Ну так, - приложила палец к губам, отзеркаливая ее недавний

жест, - для начала хотя бы.

- Сколько раз за сегодня я уже говорила тебе, что ты молодец?

- Много...